По приезду в Махачкалинский аэропорт на взлетке, метрах в двухстах пятидесяти от основного здания аэропорта нам выделили место для разгрузки имущества (см. фото).

Фото 4. Разгрузка в Махачкалинском аэропорту

Почувствовав близость цивилизации в здании аэропорта, все быстро приложились, и перегруз имущества прошел быстро. Для его охраны были оставлены двое бойцов. Руководство охранением было возложено на командира взвода Зайчикова Алексея. Что и говорить, это один из самых поистине настоящих офицеров, которых я знал. Настоящий кубанский казак, рукастый и боевой, и с душевной простотой. Спустя годы, он все-таки стал командиром ОМОН.

Фото 5. На взлетке в Махачкале

Махачкалинский аэропорт встретил нас по-домашнему. Действительно и в тот момент, и многократно позже убеждался, что тыл на войне выходит на первое место. Как разместятся, помоются, отоспятся люди, экипируются – так и воевать будут. Мы же, еще не начав никаких действий, на пятый день пути уже были подусталыми. Появилась возможность нормально сходить в туалет, пребывать в чистом зале аэропорта. И здесь была первая возможность побыть непосредственно рядом с представителями местного населения. Бросалось в глаза, что людей в аэропорту не так и много, а вот бородатых, достаточно крепких мужчин – сравнительно много. Не скажу, что это как-то напрягало. Однако, заставляло задуматься в обстановке приближения к Чечне.

Спустя несколько часов резко испортилась погода. После практически летнего солнца, вдруг пошел хлопьями снег, поднялся очень сильный ветер. Может Бог и отводил от чего-то плохого, но спустя минут тридцать была объявлена нелетная погода, и мы поняли, что зависли в аэропорту. Тяжелей всего оказалось охранять имущество на взлетке. Буквально через полчаса такой катастрофической погоды замерзает все, что можно. Бойцы нарыли где-то покрышки, и стали их жечь неподалеку от имущества, которое постепенно промокало под ударами стихии. Температура воздуха резко понизилась до минусовых температур. Пролетело несколько часов, но погода никак не могла угомониться. Пошел снег с дождем, под ногами быстро появилась снежная каша. Кто не был привлечен к охранению имущества, рассосались по залу ожидания аэропорта. Я был рядом с командиром. Оружие находилось на руках, поэтому тихонько дремали с ним по очереди, мало ли что. Вдруг выяснилось, что куда-то пропал взводный Зайчиков, бойцы никак не могли его найти. Мы с Ершовым вместе пошли к месту расположения имущества на взлетке, все осмотрели, но безрезультатно вернулись в здание аэропорта.

Расположение в аэропорту уже напоминало какое-то бомжевание. Чтоб как-то отогреться после взлетки, я расположился прямо на батарее под лестницей, ведущей на второй этаж. Сюда же стали обращаться бойцы с явлениями простуды. Еще бы, на таком холоде, с сильнейшим ветром продувает за считанные минуты. Бойцы вдруг засуетились, оживились. Оказывается, нашелся Зайчиков. Организовывая охранение имущества, он боролся со стихией на взлетной полосе, находясь рядом с бойцами и поддерживая их боевой дух. Когда же совсем задубел, достал из НЗ водки, выпил и, не долго думая, забрался в один из опустевших ящиков из-под имущества, и уснул.

Передо мной он появился полускрюченный и с обмороженными кистями. Пришлось срочно оказывать помощь. Обработал обморожения, наложил повязки. Что это – его глупость, или героизм? Для меня до сих пор загадка. Он просто категорически преданно исполнял долг командира – отца солдату.

Солнце вернулось только на следующее утро. Также неожиданно стало светло и достаточно тепло. И также быстро растаял снеголед на взлетной полосе. Поступила команда готовиться к погрузке на прибывающий Ми-24.