На крутом подъеме через старую березу он уловил посторонний, но не враждебный запах: на пути, сложив крылья, сидела Стрекоза. Этим летом именно здесь она присела расправить помятое крыло: сделала неудачный пируэт в погоне за комаром! Так они и познакомились, и вот …заявилась.

– Ну что, труженик, готов к зимовке? – спросила старого приятеля.

– Да! Ты не поверишь, даже жирок поднакопил! Но если тебе плохо, я поделюсь, как в прошлый раз…

– Нет-нет, не беспокойся, я в порядке. Пока погода не испортилась, собираюсь в полет, нынче – в Австралию! Скажи, дружок, а тебе никогда не хотелось поднять взор к небу, рвануть куда-нибудь через Альпы, в Африку? Бабочки вон в Бразилию собрались, а тебя не манит неизведанная даль?

– Что ты! Столько дел, такая ответственность… Да у меня уже и крылья почти атрофировались.

– Ну, а просто порадоваться жизни, порезвиться, неужели никогда не получается?

– Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, мне и глаз от дороги поднять некогда. Прощай, мы задерживаем колонну. Может быть, еще свидимся… Надеюсь, вернешься? Я буду ждать тебя, Прозрачные Крылышки.

Вальсирует пушистый снег

В садах у Снежной Королевы,

Метель берет здесь свой разбег,

Свои заимствует напевы.

Как белых яблонь лепестки,

Соцветья нежные сирени, -

Танцует снег под это пенье

Веленьем царственной руки!

Чем к лету нас одарит сад,

Каким чудесным урожаем?

Град выпадет, как виноград,

Иль слез потоки? – Мы не знаем…

Декабрь. В саду – цветов сезон,

Как светел и морозен он!..

Сижу на лавочке,

На солнце грею кости,

Строгаю палочки,

Выделываю трости.

Грущу, не евши…

А было ведь когда-то:

Крас-но-де-рев-щик!

Штучный реставратор!

Что время рушит –

Меня поправить звали,

Из липы, груши

Ваял цветы азалий.

Анфас и в профиль –

Дракона, льва, русалку,

Какой был профи!..

Но всё проходит, жалко.

Держи свисток,

Ну, дуй… Какие трели!

Хоть что-то смог…

Да-а-а, мы с тобой сумели!

Как-то ночью во время грозы, после страшенного раската грома, когда молния разодрала небо пополам, завыла под окном сигнализация какой-то машины. И так она истошно кричала: «Караул! Грабят! Убивают, спасите люди добрые, ой спасите, ой помогите! Ой-е-ей!» – что папа не выдержал, накинул на себя куртку и вышел на балкон, посмотреть, что же там происходит? Ливень лил как из ведра, он сразу промок и вернулся в дом очень сердитый.

А стиральная машина Дуся спросила у швейной машинки Поли:

– Слушай, подружка, кто это так вопил, что даже папу напугал?

– Да это он себе новую машину купил, вот она и орет. Наверное, маленькая еще.

– Что купил – понятно, вон у хозяйки целых три машины, мы с тобой, да еще посудомойка Фрося, а у него одна печатная, да и та стоит без дела с тех пор, как он компьютер купил. Как же можно человеку без машины жить? Пропадет. А только почему же он ее на улице бросил? Мы с тобой в тепле, под крышей, руку протяни – и вот она розетка под рукой. А как же та, новенькая, под открытым небом? Небось, страшно, и я бы завопила.

Швейная машинка была старенькая, мудрая, с нею даже хозяйка часто советовалась. Шьет, бывало и приговаривает: «Ну что, Поленька, хватит у нас с тобой терпения эту юбку для Анечки дошить? А ситца хватит? А кружевца подпустить?» И Поля маму успокаивает: «Да сделаем хозяюшка, так-так-так, хватит и ткани, и терпения, так-так-так». Но вот за папу Поля ничего ответить Дусе не могла. Правда, почему это он новенькую в дом не взял?

– А пойдем тоже выйдем на балкон, – сказала она прачке Дусе, – посмотрим, кого же это он такого купил. Да позовем бедолагу в дом, пусть хоть чайку попьет.

Они потихоньку выбрались на балкон и увидели новенькую белую «Волгу», по которой хлестал дождь.