«Прекрати чудить, Катя! Ты сама виновата: прекрати глубоко вдыхать этот смрад!» – строго велела я себе, как неразумному ребёнку.

Стараясь выветрить дурман из головы, я стала дышать ровнее, поверхностнее, и даже прикрыла глаза, чтобы не видеть перед ними хаос из беснующихся силуэтов.

Не знаю, сколько я так простояла, но вдруг почувствовала, что за мной наблюдают. Я разлепила веки и столкнулась с озабоченным Викиным взглядом.

– Я в порядке, – ответила я на её немой вопрос. И устало прибавила: – почти…

Я огляделась по сторонам и почувствовала новую напасть. Теперь я отчего-то была уверена, что все смотрят именно на меня – смотрят и замечают моё неадекватное состояние. Взгляды эти, острые, жалящие, будто все разом вонзились в тело тысячью мелких заноз и вызвали жгучее желание стать невидимкой, а лучше – и вовсе провалиться под землю.

«Катя, тебе всё кажется, – постаралась успокоить я себя и резонно добавила: – Кто тут будет наблюдать именно за тобой? В этой толпе ты – одна из сотни, если не больше. К тому же – все в масках, поэтому никого отследить невозможно».

Но ощущение жертвы визуального преследования не отпускало, как ни старалась я внушить себе, что это – лишь мои фантазии.

Однако у моей внезапной паранойи проявился и весомый плюс: она остудила жар внутри меня и, кажется, усыпила моё похотливое внутреннее чудище. Мне больше не хотелось кинуться в объятия толпы теней. Теперь мне было страшно. Мне стало казаться что вокруг – враги, и только горячая цепкая ладонь Вики, не выпускавшая моей из своего стального захвата, помогала справиться с зарождающейся паникой.

– Всё в порядке, – услышала я успокаивающий голос моей спасительницы.

– Мне страшно, – поделилась я, придвинувшись к ней почти вплотную: губами – к самому её уху, чтобы она уж точно меня услышала.

– Что именно тебя беспокоит? – уточнила она.

– Мне кажется, за мной следят. Кругом враги.

– Успокойся, в этой темноте трудно за кем-то уследить. А по поводу врагов – положись на меня: Я не дам тебя в обиду. Отвлекись от мыслей о слежке. Подумай о чём-нибудь приятном.

– Хорошо, я попробую…

– У тебя получится! – приободрила она меня и отстранилась от моего лица.

«Катя, думай не о слежке. Думай о… Так, стоп. Вспомни, где было также темно, но не так страшно! – приказала я себе, – Ну, вспоминай, Катя! Темно было… в тайге… ночью, – с трудом, но выудила я нужный эпизод из памяти и принялась развивать мысль: – Помню, если бы не фонарик дедушки Арта, мы с Кудряшкой «не видели бы ни зги». Да, тот дедушка – из тайги – так и говорил: «Осторожно, девоньки, следуйте за мной по пятам, потому что не видно ни зги…»».

Я сдавила ладонь Кудряшки. Та снова приблизила ко мне лицо в маске и спросила:

– Что? Тебе совсем нехорошо?

– Этот запах… Думаю, дело в нём. Он сначала… взбудоражил меня… А теперь внушил паранойю со слежкой и врагами, да?

– Скорее всего, – не стала оспаривать мои предположения Кудряшка и продолжила спокойным уверенным тоном: – Не волнуйся, всё будет ровно. У тебя маска с фильтром. Без него было бы в разы тяжелее.

– С фильтром? А где он?

– Вмонтирован в носовое покрытие. Спец разработка.

– Вот как… А у тебя?

– У меня – такая же.

– А у Маши?

– Попроще.

– Как! – в удивлении воскликнула я, – Почему?

– Сама виновата, – с холодком в голосе объяснили мне. И добавили: – Скупой платит дважды.

– У неё, наверное, денег не хватило, – с сожалением предположила я и объяснила: – Она на этой неделе сильно потратилась. На новые духи. Прежние кто-то разбил. И на диктофоны для себя и для Ани потратилась… Почему ты не помогла ей получить такую же, как у нас?