Я подался вперед и уперся руками в коричневато-красную крышку стола.

– Какие еще сведения обо мне содержатся в вашем досье, полковник? Вероятно, там сказано, что я вдовец. Что еще? Что в моем гардеробе нет обнов моложу пяти лет? Что я очень давно не переступал порог церкви? И конечно же, там должны быть сведения о моей дочери, сбежавшей из родительского дома. Только не надо сочувствовать одиночеству моих долгих вечеров. У меня есть замечательная корова. Досье упоминает о ней?

В тот момент дверь распахнулась и вошел Патрик, неся мне пиво. Настоящее пенистое пиво темного, почти черного цвета. Думаю, оно хранилось в леднике, ибо первый же глоток холодом обжег мне горло.

В сумраке кабинета послышались воркующие голоса Тайера и Хичкока.

– Мне очень жаль, мистер Лэндор… – говорил один.

– Наверное, я сегодня встал не с той ноги… – вторил другой.

– У нас не было ни малейшего намерения вас обидеть…

– Мы относимся к вам с должным уважением…

Я взмахнул рукой, остановив поток их извинений.

– Полноте, джентльмены. Это мне нужно извиниться перед вами, что я и делаю.

Я прижал холодный бокал к виску.

– Прошу вас, продолжайте.

– А вы уверены, что хотите нас дальше слушать, мистер Лэндор?

– Боюсь, я несколько переусердствовал на утренней прогулке, но это не важно… Пожалуйста, изложите причину моего приглашения сюда, и я постараюсь…

– Может, вы хотите…

– Нет, благодарю вас, – ответил я, понимая, куда клонит Хичкок.

Он встал и снова сделался хозяином положения.

– С этого момента, мистер Лэндор, мы все должны быть весьма осторожны. Надеюсь, мы с полковником можем рассчитывать на ваше благоразумие?

– Да, – ответил я, так и не понимая, к чему все эти прелюдии.

– Мы оживили в памяти ваш послужной список с единственной целью: чтобы еще раз убедиться, тот ли вы человек, которому мы можем поручить весьма деликатное дело.

– Какого свойства это дело?

– Мы ищем человека… штатского, с определенными способностями и безупречной репутацией, подтвержденной не на словах, а документально… который бы взялся за расследование дела, затрагивающего… честь нашей академии.

Хичкок продолжал говорить в свойственной ему манере, однако что-то все же изменилось. Не в нем. Пиво, как ни странно, прояснило мое сознание, и до меня вдруг дошло, что они ищут помощи у штатского, то есть у меня.

– Что ж, – сказал я, тщательно подбирая слова, – все зависит от многих причин. От характера расследования. От моих способностей.

– Мы не сомневаемся в ваших способностях, – перебил меня Хичкок. – Нас волнует расследование. Оно достаточно сложное и, как я уже говорил, весьма деликатной природы. Прежде чем двинуться дальше, я должен быть уверен в том, что ничего из сказанного здесь не станет известно кому-либо за пределами академии.

– Капитан, вы знаете, какую жизнь я веду. Мне не с кем разговаривать, за исключением Коня. А в порядочности этого животного можете не сомневаться.

Должно быть, Хичкок посчитал мои слова чем-то вроде торжественной клятвы, ибо он снова сел и после недолгого созерцания собственных коленей поднял голову, сказав:

– Дело касается одного из наших кадетов.

– Я догадывался.

– Это кадет второго года обучения, родом из Кентукки. Его фамилия Фрай.

– Лерой Фрай, – добавил Тайер.

Я опять уловил едва заметное движение его глаз, словно у полковника имелось три ящика, заполненных сведениями о Фрае, куда он подглядывал для большей точности.

Хичкок вскочил со стула и ретировался в сумрак. Поискав его глазами, я нашел капитана у стены, за спиной у Тайера.

– Довольно нам ходить вокруг да около, – заявил Хичкок. – Минувшей ночью Лерой Фрай повесился.