Спасибо за понимание, дамы.

– Хомяка? Улитку? Попугая?

- Ой, а у меня был попугай в детстве! – распахивает широко глаза мой мышонок и я вижу в них столько счастливого сияния, что перестаю дышать. – Помню, как папа принёс его в клетке и сказал, что он будет жить с нами! Он был безумно красивый… - на миг замолкает, изучая моё лицо и хмыкнув, добавляет. - … и чересчур болтливый. Кстати, его Гоша звали!

- Ты его любила? – лукаво спрашиваю я.

- Очень. – беззастенчиво кивает, не догадываясь, что я застал её врасплох и увлёк в словесную ловушку.

- Ну, значит, и меня полюбишь! – смело уверяю я и взяв её резко оцепеневшую руку, подношу к своим губам, чтобы оставить на запястье мягкий поцелуй.

- Что вы во мне нашли, Игорь Олегович? – хрипло шепчет Алиса, наблюдая за мной с долей паники.

- Всё. – со всей силы ударяется об рёбра сердце.

- Увы, но мы не подходим друг другу и ответить взаимностью я не могу… - надломленно выдыхает девушка и поцеловав кота в голову, спускает его на пол.

- Прости, но после «увы» я уже не слушал. Мне понравилось только это слово. – признаюсь я, не отпуская женскую горячую ладонь, когда её попытались у меня отнять.

- У нас нет ничего общего, Березин. – с особой важностью заявляет Алиса, не прекращая дёргаться.

- С чего такой вывод, мышонок? – вскидываю брови. – Ты же не даёшь нам узнать друг друга ближе. Может у нас одни и те же пристрастия, совпадают стремления в жизни и в сексе будет идиллия?

Вижу, как припечатывает её мой ответ, и она нервно сглатывает.

- Может быть. – суетливо ёрзает на месте, когда я кладу её ладонь себе на щёку и делаю брови домиком. – Но я заведомо не собираюсь начинать отношения с тем, у кого в принципе нет понимания верности.

Моргаю от безжалостного удара по моей совести и глухо отзываюсь:

- Так научи. – приближаю своё лицо к ней вплотную. – Я хочу понять, что такое верность… Хочу быть только твоим. Хочу, чтобы именно ты имела право быть единственной.

- Красиво говорите, Игорь Олегович… - стягивает губы в одну линию Алиса, выдерживая мой проникновенный взгляд.

- Да забудь ты уже моё отчество! – рычу я, резко хватая её за затылок и притягиваю к себе так, что касаются наши носы. – Хватит каждый раз обрывать то, что между нами может быть! Мы всё равно будем вмес… - резко смолкаю, когда моя цветущая роза жутко бледнеет и в любимых глазах стремительно скапливаются беспомощные слёзы. – Солнышко моё, ты чего? – бормочу сиплым голосом, смотря на девичий страх и пропуская через себя острую боль в груди. – Не надо плакать, маленькая… - осторожно глажу её по голове и задыхаюсь от горького сожаления. – Прости меня… прости… я был резок… я не хотел, то есть… Чшш-чшш… - шепчу невпопад и прикладываю голову Алисы к своей груди, переводя дух и пряча выдох бессилия в её волосах. – Не отдаляйся…

Идиот. Идиот. Идиот.

Сам же прекрасно видел, что девчонку при любом давлении окутывает незримый страх и собственными руками добавил ей волнений, которые разрушат все мои надежды на нашу близость.

Сам виноват.

Надо было не воспринимать её слова за чистую монету.

Сколько раз убеждал себя, что терпение залог успеха, но почему-то в этот раз сдали нервы.

- У вас там всё нормально? – слышу обеспокоенный голос Милы и чувствую спиной колючий взгляд Яна.

- Да! – не успеваю открыть рот, как отвечает за меня Алиса. – Можете меня отпустить… - уже тише твердит она, поднимая голову. – Извините, я просто… впечатлительная. – пытается глупо отшутиться, но в глазах стоит неподдельная тревога.

- Идите к нам, а то мы съедим все сырные палочки! – вновь зовёт Мила и я не могу на неё злиться, она всего лишь переживает за подругу.