– Нет, не выглядишь ты как изнасилованная.

– Я думаю, надо, чтобы у меня были синяки и ужасно зареванные глаза. Для глаз я специально дома натерла лук и взяла с собой.

– Ладно, а что делать с синяками, подрисовать?

– Ударь меня, – убрав челку с глаз и глубоко набрав в себя воздух, сказала я.

– Что?!

– Что, что! – передразнила я Милу. – Что слышала! Ударь меня!

– Может, лучше нарисуем? – не унималась подруга.

– Нет, будет неправдоподобно.

– Хорошо, – наконец согласилась Мила.

– Только бей сильно, чтобы что-нибудь осталось.

Милка ударила меня несколько раз по лицу.

– Больно? – с трепетом спросила она.

– А ты как думаешь? Тебе ведь тоже больно было, когда ты себе ногу резала.

– Что верно, то верно.

Потерев глаза луком, я разревелась! Ужасно щипало глаза! Теперь Милка отошла в сторону и удовлетворенно кивнула головой, сказав:

– Супер. – Мила немного помолчала. – Знаешь, Лана, будить его пока еще рано, да и бесполезно, так что у меня есть к тебе предложение.

– Какое?

– Пойдем, посмотрим его дом. Я хоть увижу, как новые русские живут!

Да, дом был действительно красивый: большие колонны, множество окон, широкие залы.

– Гляди, Ланка, это же бар! – воскликнула обрадовавшаяся Милка. – Давай хоть попробуем что-нибудь из дорогих напитков!

– Давай! – радостно согласилась я.

Мы налили себе по ирландскому ликеру.

– Ну что, Ланка, – начала произносить тост Мила, – давай, наверное, выпьем за наше счастливое будущее в Санкт-Петербурге!

– Да, за наше будущее в Петербурге и, конечно же, за те немалые деньги, которые придется Жорику дать нам…

– И которые обеспечат нам это самое будущее! – закончила мою фразу Мила. – Ты знаешь, Лана, как же все-таки я люблю деньги!

– Как можно любить деньги? Ведь это всего лишь бумажки! – смеялась я.

– Нет, Ланка, – закуривая сигарету, говорила Мила, – деньги – это не просто бумажки, деньги – это преимущество качественной жизни. Деньги могут дать возможность открыть свой бизнес, заняться любимым делом, приобрести достойное положение в обществе, на них можно комфортно отдохнуть, купить необходимые или просто понравившиеся вещи. А главное, – Мила закрыла глаза, – деньги способны дать ощущение внутренней свободы, уверенности, покоя…

– Конечно, в этом ты права, подруга, но я считаю, что все-таки любить можно только живое существо. Без денег мне, конечно, не обойтись, и я, конечно же, хочу денег, но я скорее их ненавижу, чем люблю. Ведь в нашем мире все решают именно они. Тех, у кого они есть, ценят, уважают, а тех, у кого их нет, ни во что не ставят. Куда не оглянись, везде нужны деньги, деньги. По мне, так лучше бы их вообще бы не было. И жить стало бы намного легче.

– Скажешь тоже, – ухмыльнулась Милка, допивая остатки своего ликера.

Проболтав до рассвета, мы решили «Пора!» и вернулись в комнату Жорика. Он мирно посапывал и сладко улыбался во сне, как младенец.

– Давай, ложись на пол, как будто ты без сознания.

– А почему на пол? – удивилась я. – Почему не на постель? Ведь он «насиловал» меня на кровати, а не на полу, кровь ведь на простыне.

– Да, он «насиловал» тебя на кровати, а потом ты встала и потеряла сознание. Так будет лучше, поверь мне.

– Ну, хорошо, – кивнула я.

– Постой, – Милка достала мой тертый лук, – на, потри еще немного глаза. И кстати, лучше строй из себя гордую и справедливую девушку, на деньги соглашайся не сразу.

– Да, я не такая тупая, как ты думаешь. Я все понимаю.

Когда мы уже были готовы и собрались с духом, я легла на пол и краем глаза начала наблюдать за дальнейшей картиной.

* * *

– Жорик! Жорик!!! Что же ты наделал, гад! Вставай сейчас же!!! – пыталась растолкать Жорика Милка.