Джерард против воли усмехнулся:

– Тогда я, леди Хоу, с радостью соглашаюсь стать вашим мужем. – Он обхватил ладонью ее затылок и поцеловал ее.

У Кэтрин подкосились колени – такое она испытала облегчение, когда осознала, что Джерард ответил ей согласием, и по этой причине она оказалась в заведомо проигрышном положении, когда он неожиданно обхватил своими длинными пальцами ее шею сзади и прижался губами к ее губам. Кэтрин покачнулась и едва не упала, но Джерард обвил ее свободной рукой, приподнял так, что она привстала на цыпочки, и резко прижал к себе. Пытаясь сохранить равновесие, она вцепилась ему в предплечья и почувствовала, как сократились его мышцы под ее пальцами. Уже не вполне ясно она подумала о том, какой он большой и сильный, но думать было все труднее, в голове сгущался туман – так странно действовал на нее его поцелуй.

Он был нежен, и она не находила в себе сил ему противиться. Джерард слегка царапнул ее щетиной, однако губы его были мягкими и гладкими. И касались ее губ легко, скользили по ним, поддразнивали, исследовали. Кэтрин испытала шок. Покойный муж ее целовал, но обычно только в щеку, или чмокал в губы. И ни разу его поцелуй не длился так долго, не был таким изысканно сладостным. На мгновение она позволила себе плыть по течению – просто чувствовать, просто получать удовольствие от того, что ее обнимал этот мужчина. Пальцы ее у него на предплечьях расслабились и разжались, и она еле слышно вздохнула.

Рука его, что сжимала ее затылок, скользнула к ее скуле. Он погладил ее большим пальцем под подбородком, и Кэтрин от неожиданности вздрогнула. Он немного изменил угол наклона головы и провел по ее сжатым губам языком, словно побуждая их раскрыться. Когда он сделал это снова, Кэтрин неохотно подчинилась, и он издал то ли рык, то ли стон – низкий горловой звук, и скользнул языком вглубь. Она машинально попыталась отстраниться, но он обнял ее крепче, что, по всей видимости, не потребовало от него ни малейших усилий, и, слегка надавив большим пальцем под подбородком, заставил ее еще чуть-чуть запрокинуть голову, чтобы не мешать ему неторопливо и со знанием дела изучать ее рот на вкус. Джерард подавлял ее – своей чувственностью, своими размерами, своей силой. У нее кружилась голова от теплого вкуса вина, который она чувствовала, соприкасаясь своим языком с его, сердце стучало так, что Кэтрин боялась потерять сознание. Она не знала, что делать и каких действий ждет от нее он, и потому могла лишь безвольно стоять, позволяя себя целовать.

Прошла вечность, но ей и вечности показалось мало, до того как он поднял голову и посмотрел на нее. Несколько секунд Джерард молча смотрел на нее, и лицо его – возможно, по вине освещения – казалось каким-то странным, напряженным.

– Да, этого хватит, – пробормотал он, отпуская ее.

Щеки Кэтрин горели. Наконец-то к ней начал возвращаться разум.

– Вам бы следовало попросить, – сквозь зубы проговорила она.

И тогда на губах ее жениха появилась эта улыбка – дерзкая и чувственная.

– Это вы попросили меня. – Кэтрин лишь смотрела на него хмуро, пытаясь сохранить хотя бы видимость достоинства, которое она, как видно, безвозвратно утратила. Она все еще чувствовала покалывание в груди из-за того, что была так тесно к нему прижата. И, судя по тому, как вспыхнули его глаза, когда он медленно окинул ее взглядом, он об этом знал. – Или вы не знали о том, что подразумевается под супружеским долгом?

Долг. Ну конечно. Кэтрин провела ладонью по юбке, разглаживая несуществующие морщинки и пытаясь обуздать спонтанные реакции тела.