Александрийская библиотека была основана около 300 г. до н. э. и процветала при Птолемее I (ок. 367–283/2 гг. до н. э.), отце ученика Филита, Птолемея II. Птолемей I был заядлым коллекционером: он не только просил книги у иностранных правителей, но и требовал, чтобы каждый путешественник, прибывающий в Александрию по суше или по морю, временно сдавал все свои книги, чтобы с них можно было сделать списки для его библиотеки. Его страсть была так велика, что многие подозревали, будто владельцу возвращались именно копии, а оригиналы оставались в библиотеке. Хранились ли в библиотеке оригиналы или копии, сколько свитков в конечном счете она насчитывала, никто не знает, но, по некоторым оценкам, до полумиллиона. (Следует отметить, что свитки не отличаются компактностью; кроме того, для записи текста, который теперь уместился бы в одном печатном томе, требовалось множество свитков.)

Размещение беспрецедентного количества рукописей в одном хранилище обусловило потребность в систематизации. Сегодня ученые полагают, что специалисты в любой области могут запоминать до нескольких сотен предметов, относящихся к их специальности. Как только это число превышено, возникает необходимость в подсказках. Расположению свитков в Александрийской библиотеке посвящено много исследований, но важно отметить, что о нем ничего не известно наверняка. Какая-то информация у нас имеется, но гораздо больше выдвигается предположений, призванных восполнить пробелы; все предположения строятся на основе немногих сохранившихся фрагментов и косвенных данных.

Многие историки полагают, что работавший в библиотеке поэт и ученый Каллимах (ок. 310–240 гг. до н. э.) был автором ее каталога под названием «Таблицы» (Pinakes), который считают первым в мире библиотечным каталогом[45]. Но это предположение вызывает много вопросов и нуждается в уточнении. Каллимах не работал в библиотеке в том смысле, что он там не служил; он был членом Мусейона – общества служителей муз, учреждения, в которое входили выдающиеся ученые, имевшие доступ к свиткам. И Каллимах мог быть, но мог и не быть автором «Таблиц»: его имя могли связать с каталогом просто в силу его известности. Настоящим библиотекарем был Зенодот, ученик Филита. Он тоже может иметь (или не иметь) какое-то отношение к «Таблицам» или к расположению свитков на библиотечных полках[46]. Сам каталог не сохранился; наши знания о его содержании и устройстве основаны на более поздних сообщениях. Полное название каталога – «Таблицы людей, прославленных во всех областях учености, и их трудов» – намекает на то, что произведение могло быть вовсе не каталогом библиотеки, а библиографией. (Инвентарная опись библиотеки содержит сведения о том, чем владеет библиотека; каталог библиотеки – о том, что в ней хранится, и о том, как расположены эти книги. Библиография – это перечень трудов, объединенных тем или иным предметом или относящихся к определенному автору, месту или, позднее, к издателю.)

Что бы ни содержали «Таблицы», будь то список произведений, имевшихся в Александрийской библиотеке, или сочинений, которые их автор счел важными, вполне вероятно, что записи были сгруппированы в первую очередь по жанру: поэзия, разделенная на эпическую, лирическую, трагическую и комическую; история; философия, которая также включала натурфилософию, или то, что сегодня мы называем естествознанием; медицина; право и, наконец, смешанные группы. После такой первичной классификации, насколько можно судить по сохранившемуся фрагменту «Таблиц» III в., свитки, относящиеся к каждому из жанров, располагались в алфавитном порядке (по первой букве): авторы, чьи имена начинались с А, в одном разделе, те, чьи имена начались с Б, в следующем. Хотя сегодня мы не представляем себе алфавитное расположение как что-то, что может соблюдаться лишь отчасти – записи либо находятся в алфавитном порядке, либо нет, – исторически алфавитный порядок развивался постепенно.