Но как же ей хотелось, чтобы желаемое совпадало с действительностью.

– Так я и не спорю… Значит, домой?

– Домой.

– А на чашечку кофе пригласишь?

– У меня кофе дешевый. Вы с Викой, наверное, выкаканный кофе пьете.

– «Копи лювак»?.. Нет, у нас в жизни свои копи… А ты язва!

– Да, и скажи, что ты меня из-за этого бросил.

– Я не бросал.

– Ты просто прошел мимо. Мимоходом полюбил, мимоходом ушел к другой.

– Молодой был, ветер в голове… Я любой кофе пью. Позовешь?

– Нет.

– Почему?

– Не надо ничего… Уезжай! – Рита махнула рукой в сторону.

Он внимательно посмотрел на нее, на секунду позабыв о дороге. Потом с затаенной улыбкой сказал:

– Ну, хорошо.

Он знал, где она живет, подвез ее к дому. Сильный ветер смахнул с сугроба ворох снега, швырнул в лобовое стекло.

– Прощай!

Рита уходила не от него, она убегала от себя. Убегала в ожидании, что Дима догонит ее, остановит. Но нет, он так и не вышел из машины.

Их с Женей двухкомнатная квартира казалась уютным гнездышком, в котором Рита мирно уживалась со своим одиночеством, но сейчас она почувствовала себя здесь как в клетке. И ей хотелось вырваться на свободу. Душа рвалась в машину, которая стояла под ее окнами. В машину, в которой сидел Дима. А он как будто знал, что с ней происходит, и поэтому не уезжал.

Она позвонила Жене:

– Ты где?

– С Иришей.

Рита не видела сестру, но угадала оскомину на ее лице. Не нравилось Жене, что старшая сестра учит ее жить. Ей уже восемнадцать, она ну очень взрослая…

– Понятно, что с Иришей. У кого?

– Ты их не знаешь…

– Кого их?

– Все, пока… – Трубка разразилась короткими гудками.

У Жени своя жизнь – учеба для галочки, подруги, друзья, компании. Она запросто могла вернуться домой за полночь, а то и вовсе остаться в гостях. И непонятно, с кем… Но в дом своих парней пока еще не приводила. Пока…

Рита очень переживала за сестру, но сейчас больше думала о себе. В конце концов, кто ее пожалеет? Иван? Но разве он захочет слушать, как она любит Диму?..

А Дима не уезжал. Рита приняла душ, переоделась, высушила волосы. А его машина все стояла во дворе, под качающимся на ветру фонарем.

Рита приготовила ужин. Смешала муку с творогом, замесила тесто, сварила «ленивые». Глянула вниз – машина все стоит. Тогда она поставила турку на плиту. Кофе так кофе…

Если Дима ждал, что Рита сама спустится к нему и позовет на огонек, ему повезло. Он добился своего. Она сама открыла дверь в его машину.

– Ты все еще здесь? – спросила она, с безобидным укором качая головой.

– Кофе готов?

Он заглушил двигатель, вышел из машины. Они поднялись на четвертый этаж, Рита открыла дверь.

Сначала он помог ей снять пальто. Затем она вдруг осталась без халата в короткой ночнушке с кружевной бахромой. Обычно она ее после душа не надевала, но сегодня возникло предчувствие… А под ночнушкой ничего. И Дима очень быстро в этом убедился.

Он уложил ее на кровать, она помогла ему снять пиджак и рубашку. Ее колотило изнутри – так не терпелось объяснить, как сильно она соскучилась по его ласке. Объяснить без слов… И он хотел того же. Их желания сошлись в точке соприкосновения тел.

– Там кофе, – пробормотала она.

Но Дима очень быстро заставил ее забыть обо всем – о сестре, о кофе и об Иване, который вот-вот должен был позвонить…

Машина сгорела дотла. Сначала ее угнали, а когда она сломалась, облили бензином и подожгли. Старая машина, «Волга» двадцать четвертой модели. И хозяин у нее старый. Семьдесят шесть лет старику, бедный, еле ходит. Машина для него – единственная радость в жизни. А какие-то сволочи на нее посягнули. У старика на нервной почве случился приступ, «Скорая» забрала его в больницу, врачи с трудом восстановили сердечный ритм.