И вдруг этот фундамент дал трещину. И на душе стало тоскливо. Дима утратил уверенность в своих силах. Но у него не возникло желания найти себе другую женщину, а вместе с ней и новую гавань. Ему нужны были обе: и Вика, и Катя. Он не хотел их терять…

Тридцать четыре года для мужчины – самый расцвет. А если мужчина еще и ухаживает за собой, поддерживает форму, то старым его никак не назовешь. Разве что только назло. Да и то не поверят… Дима следил за собой. Живот у него, может, уже и не плоский, но на второй подбородок нет даже намека. И чувствовал он себя молодым. Но любовницу это уже не устраивало.

Дима сидел в машине и, кусая губы, смотрел на Катю, которая брела по аллее вдоль главной городской площади с каким-то типом лет двадцати пяти. Он что-то увлеченно говорил ей, а она улыбалась. Походка неторопливая, расслабленная. Катя не пыталась вилять задом, как она это умела. Сейчас она была похожа на школьницу, которая прогуливала уроки в компании влюбленного в нее одноклассника. В приятной для нее компании. Она еще не втюрилась в своего сопляка, но уже думала о связи с ним…

Нет, не школьница – студентка. И гуляет с влюбленным в нее сокурсником. Ей домой надо ехать, пироги для своего мужчины печь, а у нее променад по городу. И машина где-то далеко… Ну да, она же отказалась и от дома, и от машины. Дима даже не пытался отобрать у нее подарки, но и она ими не пользуется. Все цену себе набивает. В компании с каким-то неудачником. Видно, что парень простой – как по содержанию, так и по форме. Дешевое полупальто, китайские джинсы, ботинки из кожзама. Черты лица грубые, простецкие… Волосы вихрастые, непослушные…

Ходит с непокрытой головой. А на улице мороз… Может, ему денег на шапку дать?

Дима коварно улыбнулся, вышел из машины, настиг Катю и перегородил ей дорогу.

– Гуляешь? – ехидно спросил он.

– Гуляю. – Она даже не пыталась оправдываться или язвить.

Зато его понесло.

– О кавалере своем не заботишься, – ухмыльнулся он, косо взглянув на парня. – Холодно, а он без шапки. Последние мозги застудит.

– Я не ношу шапку, – стараясь сохранять спокойствие, сказал парень. – И с мозгами у меня все в порядке.

– Да? Я тоже не летаю на частном самолете, – доставая бумажник, кивнул Дима. – Потому что у меня его пока нет. Но будет… И у тебя шапка будет.

Он достал две пятитысячные купюры, протянул парню:

– Магазин знаешь где, пойдешь и купишь.

– Убери, – все так же спокойно, но уже с угрожающими нотками в голосе сказал тот.

– Дима, не надо, – предостерегающе покачала головой Катя.

– Почему не надо? Человек хочет сделать добро…

– Не делай добра, – жестко отчеканил парень. – Не получишь зла.

– Что за упадничество?.. Бери, бери!..

Он попытался засунуть деньги парню в карман, но тот вдруг дернулся и ударил Диму локтем в челюсть. В голове что-то взорвалось, сознание кувыркнулось в воздухе и ухнуло в дымящуюся воронку. Там его и засыпало землей…

Когда пришел в себя, парня уже не было. Дима сидел на скамейке, а Катя держала его за руку.

– Где этот урод? – вскинулся он.

Но Катя вцепилась в его руку и удержала, потянув на себя.

– Ты сам виноват! Нельзя унижать людей!

– А он человек?

Катя выразительно посмотрела на него. Да, с ней был человек, и Дима его унизил. И глупо утверждать обратное… А она умела убеждать взглядом.

– Кто он такой?

– Его зовут Вадим.

– Мне все равно, как его зовут! Кто он такой?

– Просто знакомый…

– Это ты его в мужья присмотрела?

– Нет, не присмотрела. Но все возможно…

– Ты меня дразнишь?

– Нет… Просто я думаю, как жить дальше. Любовницей я быть не хочу… Да, вот, должна тебе отдать.