– Да ну тебя. Мне… Джейк, а почему никто так не умеет, как ты?

– Я просто стараюсь, чтобы тебе было понятно и хотя бы чуточку интересно. На самом деле хороших учителей очень много, просто они до тебя пока не добрались.

– Да-а, как же, – улыбнулся мальчик. И сделался снова серьёзным: – Джейк… А это тоже – геополитика? Про… О народах и о государе?

– Конечно. Ты быстро учишься, ты внимателен и умеешь слушать, поэтому заниматься с тобой – сплошное удовольствие. Мне это очень нравится. Но на сегодня, я думаю, достаточно. Ты подумай ещё над всем этим, а завтра мы продолжим. И мне кажется, неплохо бы тебе поделиться тем, что ты узнал, с твоей дружиной. Потому что князь должен не только бегать и прыгать вместе со своей дружиной, но и настраивать её на правильное понимание своей политики. Потому что дружина непременно должна понимать и разделять политику своего князя. Понимать, что определять политику – это право и обязанность князя.

– А они меня послушают?!

– Что такое?! – изумился Гурьев. – Ты – князь или не князь?!

– Князь, – кивнул мальчик.

– Обязательно послушают, – пообещал Гурьев. – Послушают, и очень внимательно. Ты напишешь сообщение для господ офицеров, мы с тобой поработаем над ним, чтобы в нём не было ненужной воды и случайных слов, и ты прочтёшь им его, как доклад. Естественно, без бумажки. Князь ведь не может говорить по бумажке, как какой-нибудь генеральный секретарь. У князя каждое слово – золото, даже не серебро. Договорились?

– Да. А как будет называться доклад?

– Ну… например, так: «О некоторых особенностях народных характеров великороссов и евреев». Как?

– Очень длинно, – покачал головой Тэдди.

– Да, ты прав, – покаянно вздохнул Гурьев. – Действительно, очень длинно и скучно, как толстая книжка о геополитике. Слушатели могут разбежаться ещё до того, как начнётся доклад. Ну, тогда ты что-нибудь предложи.

– А я уже придумал. «Бриллианты короны – какие они?»

– Хм. Немного туманно, тебе не кажется?

– Зато никто не догадается. И будет сюрприз! Представляешь?! А начну я так: основа состояния Империи – это люди, её граждане и строители. Люди – главное сокровище Империи, без которого Империя не только не имеет смысла, но и вообще невозможна. Как ты думаешь, это… годится?

– Здорово! Просто отлично. Честно!

– Правда?

– Конечно.

– Гур… А ты мог бы стать королём?

– Нет, – сделав вид, что ответ стоил ему раздумий, покачал головой Гурьев. – Никогда.

– Почему?!

– Я очень люблю сердиться, – улыбнулся Гурьев.

– Что он делает?! – шёпотом спросил Осоргин, который вместе с Матюшиным слушал этот «открытый урок» в соседней комнате. Гурьев специально, с далеко идущими намерениями, пригласил обоих офицеров. – Господи Боже, да что же это он делает такое?!

– Он лепит нам с вами Государя, Вадим Викентьевич, – почти так же тихо ответил генерал. – С заглавной буквы. Того самого Государя, которого у нас нет и который нужен нам, как воздух. Вот что он делает. И вылепит, будьте уверены. А потом встанет – и уйдёт. Всё точно так, как говорил.

– Боже мой… Каждое слово, просто каждое слово! Ведь это же записывать надо, записывать! Как – уйдёт?! Кто же ему позволит – такому – уйти?!

– Уйдёт, Вадим Викентьевич. И правильно сделает. Поступит, так сказать, единственно возможным способом, – горько вздохнул Матюшин.

– Ну, значит, я с ним уйду, – Осоргин закрыл глаза. – Без него мне никакой государь не нужен. Вот такое моё всем вам слово – офицерское слово, последнее.

– Послушайте, Вадим Викентьевич, – сердито проговорил Матюшин. – Поверьте, я прекрасно понимаю, что с вами творится, ибо сам переживаю нечто весьма похожее. Но думаю, однако, следует всё же внять доброму совету Якова нашего свет Кирилловича и перестать воспринимать происходящее в столь откровенно мистическом и магическом ключе. И, наконец, вместо того, чтобы завывать от восторга и биться лбом об землю, – чего сии беспримерные деяния, вне всякого сомнения, заслуживают, – всё-таки начать в полную силу Якову Кирилловичу помогать. Так как именно для этого мы с вами, насколько я понимаю, сюда и приглашены!