– О конкурентах мы поговорили. А какая роль, по-вашему, в этом деле может принадлежать господину Скоробогатову?

– При чем здесь Буба? – заверещал Буцаев. – Буба в принципе нормальный мужик, по-своему хороший человек.

– Это не мешает ему быть одним из криминальных авторитетов, – вставил Капитонов.

– Это тоже бизнес, – возразил Буцаев. – У нас такая страна. Если бы не Буба, мы бы понесли колоссальные убытки. Он, конечно, тоже на нас зарабатывает, но не можем же мы от него требовать благотворительной помощи в наш адрес! Мы с ним в нормальных отношениях, – сказал Буцаев, поворачиваясь ко мне. – Он когда-то поднимал хвост, но на многое не претендовал. Он считает, что лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе.

– Ты забываешь один факт, – спокойно сказал Синицын, – его непрекращающиеся попытки пролезть в руководство нашего банка.

– А я думаю, что хуже от этого не стало бы.

– Одно дело иметь с ним контакты, другое дело – его присутствие в руководстве. Зачем нам криминальные структуры в банке? Мы сразу потеряем авторитет, – заметил Капитонов.

– Он всегда был пижоном. Просто ему захотелось побыть банкиром, – примирительно произнес Буцаев.

Про себя я подумала, что Буба хотя и не присутствовал в руководстве «Сферы», но своего человека здесь имел.

– Давайте закруглимся. Татьяне надо осмыслить информацию, которую она от нас получила, – сказал Капитонов. – Я в том смысле, чтобы не направить ее на ложный след.

– Я разберусь. Это моя работа.

– Давайте договоримся с вами на завтра, на 18.00. Приезжайте ко мне домой. У меня должны собраться несколько человек, там вы сможете поговорить с остальными членами нашей команды.

– Хорошо. Завтра в шесть вечера буду у вас.

Я записала адрес, Капитонов вызвал охранника, и через несколько минут я покинула банк.

Я предпочла провести этот день дома, ограничившись рядом телефонных звонков. Поскольку информации было недостаточно даже для начала расследования, я решила сосредоточиться на предстоящем вечере.

Что он сулил, должны были показать кости.

5 + 24 + 34

«Развлечения сомнительного характера».

Да, видимо, расследование сегодня кардинально не продвинется. Хотя развлечения – тоже вещь неплохая. Смущает только их сомнительный характер. Но в конце концов кости предсказывают, а решаю я.

В 18.00 я подрулила к одному из элитных домов на Набережной, поднялась на третий этаж и позвонила в дверь. Квартира президента банка представляла собой типичную «сталинку», отделанную по последнему писку моды. Мне открыла дверь сероглазая брюнетка среднего роста лет тридцати—тридцати двух. Несмотря на то что она, по-видимому, тщательно следила за фигурой (для этого у нее были и средства, и свободное время), некоторая полнота давала о себе знать. Самыми притягательными в ее облике мне показались глаза. Женщина оставляла впечатление незаурядной и страстной натуры.

– Виктор Михайлович дома?

– Нет еще, но вы проходите, он говорил мне о вас. Вы, видимо, Татьяна Иванова? Будьте любезны, подождите. Он скоро должен подъехать.

Она провела меня в гостиную и усадила в кресло, обитое плюшем. Я стала осматривать обстановку. Здесь хозяева не ограничивали себя в средствах и обставили квартиру только антиквариатом.

– Меня зовут Ольга. Я, как вы понимаете, супруга Виктора. Наверное, за два дня общения с нашими ребятами и хождения по кабинетам вы насытились роскошью обстановки, и наша гостиная не производит на вас столь сногсшибательного впечатления? Я бы сказала, что скорее это впечатление гнетущее.

– Нет, гостиная очень мила. Много старинных вещей.

– С годами к этому так привыкаешь, что начинаешь понимать, как мало это значит. Нет, вы не подумайте, что это исповедь зажравшейся жены банкира, которая каждое утро говорит, что нужно начать жизнь заново и идти самой поливать клумбу, и тут же окликает служанку с вопросом, почему до сих пор не принесли ее платье.