И вот, спустя эпохи, я стою среди руин, оставшихся от былого величия. Я смотрю на звезды и думаю: насколько глупы и невежественны мы все были. Как легко можно было избежать этой катастрофы, если бы кто-то остановился, оглянулся и увидел, что истинная сила – не в разрушении, а в созидании. Но теперь уже поздно. Красный спутник все еще светит в небе, его кровавый свет напоминает о том, что гордыня и ярость – это не путь к величию, а путь к гибели.

Осфатий на мгновение смолк, очевидно пытаясь совладать с эмоциями.

– Мне даже страшно представить, чем всё это могло закончиться. Возможно, наши миры превратились бы в пыль, рассеянную в бескрайнем космосе, или же один из них возвысился бы над руинами другого, но какой ценой? Даже если бы один из миров одержал победу, он бы навсегда потерял себя. Тот, кто вышел бы из этой войны победителем, вряд ли смог бы вернуться к тому величию, которое когда-то олицетворял. Война оставила бы после себя лишь тень былого могущества, искалеченную и опустошённую.

К моменту, когда наши миры разделил пограничный барьер, «Мир воплощения» уже потерял половину своего жизненного пространства. Его планеты, некогда сиявшие как алмазы в ночи, превратились в груды обугленных руин. «Мир мыслей и творения», где когда-то рождались величайшие идеи и шедевры, был почти стёрт с лица реальности. Их численность сократилось на 90%, и они балансируют на краю полного уничтожения.

А наш мир… Наш мир потерял нечто большее, чем просто территории, или ресурсы. На орбите планеты, где мы сейчас находимся, был уничтожен синий спутник – источник любви и сострадания. Его гибель стала катастрофой, которая изменила саму суть нашего существования. Без его мягкого, успокаивающего света, мы стали другими. Нами начали управлять энергии красного, белого и других спутников, которые наполнили наши сердца холодом, агрессией и жестокостью. Мы стали машинами, лишёнными милосердия, и каждый наш шаг был продиктован лишь злобой и ненавистью.

Осфатий вновь сделал мрачную паузу, словно заново переживая то ужасное время. Маленькая звездочка, даже не являясь свидетелем тех событий, почувствовала всю тяжесть повествования своего спасителя. Ей было неловко нарушать установившуюся тишину, зная, что за каждым словом Осфатия скрывалась боль, которую ему тяжело было выразить. Потому, воспользовавшись образовавшейся паузой, она пыталась осмыслить услышанное. Её разум был переполнен, как сосуд, готовый перелиться через край. Она чувствовала, как реальность, которую она знала, начала трещать по швам, открывая перед ней бездну неизвестного.

Внезапно Осфатий нарушил информационный вакуум.

– В нашем мире, где новые существа рождались из переплетения энергетических потоков сущностей, создавших пару, мой родитель, или, как ты выражаешься, мой создатель, был уникальным явлением. Его сущность была соткана исключительно из энергопотока синего спутника – редчайшее явления, почти невозможное в нашей реальности. Синий спутник, излучающий вибрации чистой любви, сострадания и гармонии, наделил его невероятной чувствительностью к эмоциям и светлым энергиям, пронизывающих наш мир. Но эта уникальность стала и его проклятием.

В эпоху, когда энергии красного источника – агрессивного, хаотичного, наполненного яростью и жаждой разрушения – начали доминировать, шансы встретить сущность подобную ему, стали равны нулю. Красный источник, как вирус, проникал в каждую частицу нашего мира, искажая его, превращая светлые энергии в тени ненависти. Мой родитель был обречен на одиночество, ибо его чистая, незапятнанная сущность не могла найти отклика в эмоциональном фоне тех, кто уже был охвачен безумием. Он страдал. Страдал так, как только может страдать существо, состоящее из энергетических волокон любви и сострадания, вынужденное существовать в мире, где эти чувства становились все более чуждыми. Он видел, как наш мир, некогда наполненный гармонией и балансом, превращался в арену бесконечной борьбы, где каждый день рождал новые волны злобы, ненависти и разрушения. Он чувствовал, как энергетические вибрации синего спутника, некогда такие яркие и мощные, постепенно угасали, подавляемые всепоглощающей тьмой красного источника.