Встреча с цыплятами происходила обычно утром и уже в доме, когда бабушка приносила их из курятника в лукошке и выпускала в отгороженный уголок. Пушистые жёлтые комочки шустро бегали, пищали, но от корма отказывались. Как выяснил много позже, не потому что не умели клевать предложенный им творог, пшённую кашу, мелко порубленное яйцо, а не хотели. Некоторое время у них в желудке оставалось немного желтка. Своего рода аварийный запас на время, пока будут осваиваться в новых условиях, искать пропитание. Червячков в клювик им никто класть не будет, придётся рассчитывать только на себя. Скоро цыплята энергично клевали всё подряд.

Совершенно самостоятельными оказывались гусята. Этих и в дом не заносили. Едва обсохнув под крыльями гусыни, они отправлялись за ней на луговину щипать травку, а потом смело плюхались в речку, кормились сочной ряской. Складывалось впечатление, что к самостоятельной жизни они подготовились ещё в яйце.

Иная картина наблюдалась в воробьиных гнёздах. Птенцы голые, слепые, только и способны клюв разевать, куда заботливые родители с утра до вечера суют бесчисленное множество букашек, таракашек, паучков и червячков. Такими же беспомощными вылупляются птенцы у дроздов, скворцов, трясогузок и прочей пернатой мелюзги.

Однажды без ложной скромности и с лёгкостью, характерной для начинающего орнитолога, сделал вывод – чем меньше яйцо, тем слабее развит птенец. Причина, дескать, очевидна – для полноценного развития ему не хватило питательных веществ. Скоро узнал, что на свете есть журавли, аисты, орлы, яйца у которых не меньше куриных, а птенцы выводятся такими же беспомощными, как у воробьёв.

Явная поспешность вывода не обескуражила, интереса к природе вообще и к птичьим яйцам в частности не отбила. Более того, заразил им своих приятелей, и скоро мы всей ватагой начали собирать коллекцию яиц. Научились их выдувать. С обоих концов иголкой просверливали отверстия и дули, пока из скорлупы не выходил белок и желток.

Конечно, по нынешним временам занятие не похвальное. Но тогда вокруг наших домов курчавились сады, рядом шумел дремучий лес, любимая речка утопала в непроходимых зарослях ольховника, и водилось там неисчислимое количество всяких птиц. Из гнезда брали только по одному яичку, серьёзного вреда пернатому царству не причинили. Зато много узнали о жизни птиц, их повадках, хотя и не всё, что хотели.

Например, нас очень интересовала иждивенческая манера кукушек подкладывать яйца в чужие гнёзда. Кукушат мы находили часто, но яйца – никогда. В одном месте заметили гнездо трясогузки с маленькими яичками. Она уже насиживала их. Через какое-то время приходим, там один здоровенный кукушонок на всё гнездо, а приёмные родители без устали кормят прожорливого подкидыша. Долго не могли понять, как не заметили чужое яйцо. Спасибо, просветил нас грамотный человек. Оказывается, кукушки делят территорию на «сферы влияния», и каждая откладывает яйцо только птицам выбранного вида. Одни – овсянкам, другие – трясогузкам, третьи – лесным завирушкам. Соответственно окраска, форма и даже размер яйца совпадают с хозяйскими. Разве не чудо природы эта кукушка? Одна птица, а яйца выдаёт разные, как по заказу.

Окружающий нас мир бесконечен, разнообразен, и в то же время с поразительным однообразием всё живое является из яйца. Подтверждение тому можно встречать и на суше, и в воде. Как-то летом просто так, без определённых целей мы ворошили палками кучу прелых листьев, и вдруг перед нами открылась кладка белых яичек, а из них вылуплялись маленькие, тоненькие ужики.