Заезжал и в американский Питер в штате Флорида, который был построен по плану русского архитектора. Почему и носит имя Петра. Где из-за теплых климатических условий, почти что круглый год проживает уважаемое старшее пенсионное поколение, в том числе много и наших чтимых русских. Главным образом те, кто обогащал своими умами и талантами не только русские общины, но и духовную, культурную и научную жизнь США, Канады и Мексики. Много ученых, профессоров, инженеров, деятелей культуры, певцов, музыкантов, танцоров, актеров, художников, спортсменов, писателей. Я с удовольствием пропустил поезд и на сутки остался побыть с гигантами нашего столетия. Сколько я почерпнул от них знания об исторической правде. Какими трудными, а порой и безнадежными, путями шли они по жизни, но выжили, пережили, не отчаялись! Каждая минута общения с ними для меня была страницей печальной и достойной жизненной книги. Глядя на больные старческие лица с устремленными на меня блестящими, полными жизнью глазами, я благодарил Бога, что мне удалось соприкоснуться с ними не только физически, но и пообщаться духовно. Я имел честь спеть для них и от всей души поблагодарить их за все, что они творили во имя России, на благо русского народа и всего человечества. Общался с ними несколько часов, но мне казалось, что проходили целые годы. И, несмотря на то что я уже многого достиг в своей жизни и порой чувствовал себя великаном, но перед ними я казался, как мужичок с ноготок. Тяжело было с ними расставаться, но ничего вечного не бывает кроме души. Меня уже ждали в Аргентине. Я сел в поезд по направлению к Нью-Йорку, в окне мелькали деревья, люди, дома, но мне не хотелось ничего видеть – шумели колеса, и текли слезы. Приехал в Нью-Йорк, нанял такси прямо в аэропорт и через несколько часов я уже был в воздухе маршрутом на Буэнос-Айрес. Встретил меня батюшка отец Владимир и увез в гостиницу. Вскоре подошли известный русский журналист, писатель-публицист Коля Казанцев, Михаил Киреев, редактор русской газеты «Наша страна» и другие аргентинские репортеры. Они узнали, кто я, а я узнал, кто они и что буду здесь делать. Мне было приятно узнать от Коли и о великом русском патриоте-государственнике Иване Солоневиче. Он и был воспитателем Коли и всех других русских молодых патриотов-монархистов. Он был ядром – защитником России! А когда я прочитал его книгу «Народная монархия», то убедился, что это, действительно, умный русский человек двадцатого века. Узнал, что в городе Буэнос-Айресе три православных русских храма, культурный центр, русские школы. Коля говорит, что сейчас не то, что было раньше в Аргентине. Тогда здесь, можно сказать, был культурный русский центр всего русского рассеяния. Последние десятилетия многие разъехались в разные страны из-за того, что жизнь стала труднее, все эти безумные революции и перевороты власти замечательную страну привели к разорению. «Но мы, русские, не сдаемся!» – заключил красноречивый русский публицист. Утром мне захотелось пойти в храм, где я не только спокойно помолился, но услышал такой голос, какого я давно не слыхал. А так как он пел на клиросе, я не мог видеть, кто это так душевно поет. По окончании литургии спросил отца Владимира: «Кто это пел приятным баритоном?» Батюшка ответил: «Это наш Виктор! Русский соловей! Я вас сейчас познакомлю». Подходит человек маленького роста с открытым русским лицом и громко представляется: «Я Виктор Трофимов». «Будем знакомы» – ответил я. Виктор был настолько уникален, что я даже растерялся. Что-то в нем было такое, чего не объяснишь. Когда он узнал, что я певец, то тут уж его нельзя было остановить, сразу говорит: «Идем в ресторан и отпразднуем знакомство!» Пригласил меня в автомобиль, и мы поехали. По дороге он стал рассказывать о себе, как он рос в сибирской деревне в крестьянской семье в то время, когда советский народ переживал голод, насилие, страх – все то, что было умышленно организованно наследником Ленина – Сталиным. «Мне, двенадцатилетнему мальчугану приходилось, как взрослому, выполнять самые трудные работы, чтобы как-то облегчить угнетенную жизнь родителям и малютке сестренке. А в свободное время я убегал на поле пасти коров и одновременно пел все, что шло в голову. Божий дар – свой голос изливал в русских песнях о чудной природе, о великих русских героях, о родном национальном быте». Вдруг Виктор затормозил – мы подъехали к ресторану. Не успели зайти, как Виктору подбежал хозяин и радостно проводил к столу, а все присутствующие зааплодировали. Виктор сказал, что он не пьющий! Но как не выпить, когда встречаются два русских певца! Да и я тоже не любитель выпивки, но тут уважительная причина, так что хозяин поставил на стол бутылочку первоклассного аргентинского вина. Вскоре появилась разная закуска: мясо – говядина, баранина, свинина, курятина… Немножко подкрепились, выпили по бокалу, и Виктор продолжил свой рассказ: «И только в тот момент я ощущал принадлежность к своей Родине, Православию, великой русской культуре! И наедине с природой я часто думал, что бы было, если б в России управляли ее сыны, а не интернационалисты, прискакавшие со всего белого света, которые создали нечеловеческие условия жизни, породив детскую беспризорщину». Тут у Виктора покатились слезы и он говорит: «Ты прости меня, Александр, что я распустил нюни, но накипело, браток, трудно воздержаться. Может быть, лучше спеть?!» И запел так, что все замерли, откуда такая мощь голоса? Звучит на испанском языке «Гранада», и как она звучит! Несмотря на то что я уже слышал многих певцов, но такого исполнения я никогда не слышал. Все по-латински громко стали аплодировать. Виктор сел, снова выпили, и он продолжил рассказ: «Ведь советская власть не беспокоилась и не хотела заботиться об образовании и развитии талантов подростков, видимо, боялась, что просвещение откроет глаза на систему управления государством, основанную на лжи, терроре, пропаганде… Вот почему этот период в истории России останется без обогащения национальной культуры. Ко всему этому несчастью русского народа началась Вторая мировая война и молодежь, которая не получила ничего от советской власти, оказалась на фронте без армейской подготовки. Неудивительно, почему гибли миллионы молодых людей, и вожди их не жалели, только убитые горем матери тайком проливали слезы и молили Господа, чтобы увидеть живыми родных сыновей». Виктор опять прослезился и запел на этот раз русскую песню «Жди меня, я вернусь, Россия!», которую написал сам. В ней Виктор выложил всю свою душу. Кто на чужбине не мечтает вернуться домой в Отчизну! «Тем временем немецкая армия уже зашла в малороссийский край, – продолжил Виктор, – и во время боя под Киевом меня ранили и захватили в плен. А как только немножко пришел в себя, нас всех, пленных, отправили в Германию работать на нужды фронта под дулом ружья. Во время переезда на пароходе попали под бомбардировку, и судно было разбито и потоплено, остались только плавающие части его. На одном из них держался я, раненый, прощаясь с белым светом. Несмотря на то что советчики старались воспитывать детей в атеизме, в момент гибели, когда я уже несколько раз уходил под воду, я вспомнил бабушку и ее молитвы, которым она учила меня в детстве – „Боже, прости и помилуй меня, грешного“ и добавлял свои слова – „Я верю в Тебя, Боже, и никогда не предам Тебя в моей жизни“. И дошли молитвы до Всевышнего». Опять у Виктора перехватило голос. «Вскоре приплыли спасательные лодки, и меня, уже без памяти, подняли на борт. Не чудо ли это? – уже со слезами сказал Виктор. По приезду в Германию все пленные были помещены в специальные лагеря. Одним словом, попал я из одного кошмара в другой. И продолжалось это до конца войны. А когда окончилась война, пленные других наций могли возвращаться домой, а нам, русским, ехать было некуда, Родина осталась под чужеземным игом, и патриотам по возвращении на родную землю – расстрел за то, что попали в плен и видели, как люди живут за границей. Была ужаснейшая картина, когда так называемые гуманисты во главе с англичанами силой выдавали казаков. Незабываемым моментом для меня был трагический случай с молодым казаком. Когда пришли его забирать, он на ломаном английском языке просил американских офицеров не выдавать его. На его защиту встал только офицер-негр, он просил своих белых товарищей не делать этого. Но всё было бесполезно. Выдавальщики загнали казака в комнату и уже были готовы. Застить его, когда он в отчаянии вскочил на подоконник, пробил головой стекло и осколком перерезал себе горло». Голос Виктора опять сорвался. «Вот какие служители мирового порядка, вот какая советская власть! Люди предпочитают смерть, нежели жить при такой власти. После этой ужасной картины я решил во чтобы-то ни стало сбежать из лагеря, и с Божией помощью, и помощью добрых людей мне удалось исчезнуть и затем переменить фамилию для того, чтобы получить разрешение на выезд в Южную Америку, потому что с русскими фамилиями никуда не брали. По приезде в Аргентину тоже пришлось хлебнуть горя, от правительства не было никакой помощи. Но, благодаря глубокой вере в Бога и желанию жить, группа земляков объединилась, и недалеко от столицы выкопали ямы, покрыли их крышей и начали официальную эмигрантскую жизнь далеко от порабощенной Отчизны. Через некоторое время я познакомился с немцем-фабрикантом, я ему понравился как человек и певец, и он мне предложил работу. Совместная работа позднее нас сделала друзьями, а затем и компаньонами строительной компании. За это время я встретил девушку из Закарпатья и женился. Одновременно стал учиться на архитектора, и брать уроки пения, и вскоре получил предложение от оперной компании исполнять главные роли для баритона. Но появились дети, и пришлось карьеру певца оставить, открыл свое дело – фабрику ткани, изобрел свой материал, за который получил даже золотую медаль от президента Аргентины. Высокое качество и спрос на материал дали возможность открыть еще фабрику и магазины – словом, из нищего превратился в миллионера. И вот в настоящее время, уже в преклонных годах, устал от работы, а новое поколение – дети – не хотят продолжать мое дело, вот и думаю все продать, отдать и уехать куда-нибудь на природу от цивилизации».