– Когда? – уточнил Владимир.

– Примерно сто лет назад. Их версия гласит, что тогда индейцы чем-то обидели богов, и те ушли на время, чтобы вернуться, когда люди станут более совершенными.

– Они большие оптимисты, если вернулись так быстро, – заметил Владимир. – А вот насчет ста лет – сомнительно. Неужели есть такие, кто на самом деле это помнит?

– Древние индейские предания передаются из уст в уста, – хмыкнул Колян. – Конечно, точные сроки не подгонишь, календарей у индейцев нет до сих пор. В смысле, цивилизованных календарей. А когда переводишь что-то из их системы мер в нашу, данные могут быть не точны.

– А как часто тут вообще бывают землетрясения? – спросил я.

– За все то время, что я здесь живу, было только одно, – сказал Колян. – Что было раньше, не знаю. Я не интересовался подобной статистикой.

Холден ею наверняка интересовался. Жалко, что я прошляпил папку шефа Маркеса. Наверняка там все это было. Вернусь в город, надо за новой сходить. Теперь-то я уж по крайней мере буду знать, что искать во всех этих документах.

– Понятно одно – в стране становится неспокойно, – сказал Колян. – Если в ближайшие полгода все это не устаканится, надо сворачивать бизнес и перебираться в другое место. В Эквадор, например. Собственно, по этому поводу я и хотел с тобой поговорить. – Колян выразительно посмотрел на Владимира.

– Лёх, ты погуляй где-нибудь, а мы о делах наших скорбных покалякаем, – сказал Владимир.

– Весь дом в твоем распоряжении, гэбэшник, – ухмыльнулся Колян. – Не суйся только в те комнаты, которые закрыты на ключ. Там я храню трупы своих бывших жен и особо любопытных гостей.

– Понятно, маркиз, – сказал я и ушел «куда-нибудь погулять». Впрочем, коктейль и сигару я с собой прихватил.

В библиотеке я нашел компьютер с выходом в Интернет, и мое мнение о Белизе сильно улучшилось. Хотя, если в стране есть мобильные телефоны, почему бы тут не быть доступу во Всемирную паутину? Разумеется, скорость загрузки страниц была медленной, но я и не в игры играть собирался.

Конечно, нехорошо без спросу пользоваться чужим компьютером, но Колян сказал, что весь дом в моем распоряжении, если не считать запертых комнат, а библиотека не была заперта. И я подумал, что, раз компьютер является частью дома, я вполне могу им воспользоваться. Тем более что я не собирался искать какие-то секретные файлы, которые Колян мог хранить на своем винчестере.

Думаю, как раз их он где-нибудь под замком хранит.

Я вылез в Сеть и затребовал всю информацию по Белизу, которая валялась в свободном доступе.

«Гугл-карты» грузился очень долго, и в итоге никаких черных пятен или кратеров от падения метеорита там не обнаружилось. Также нигде не было ни одного упоминания о «локальном оптическом феномене».

Все остальное меня мало интересовало. Средняя продолжительность жизни, валовой продукт, прирост рождаемости… Это все фигня, к делу отношения не имеющая. Впрочем, я и не рассчитывал найти в Интернете ничего нужного. Скорее всего, и местная папка, которую выдают всем новоприбывшим разведчикам, тоже ситуации не прояснит.

Холден и все остальные считают, что ответ можно найти только в джунглях. Значит, надо идти в джунгли.

Странно, но в тот момент я не сомневался, что идти надо.

Это был как раз тот шанс, что представляется раз в жизни. Ну, может быть, два, но уже далеко не всем. Мой шанс на приключение, мой шанс раскопать что-то значительное, что позволит мне сделать имя в журналистском мире. Вернее даже, просто сделать себя. Понятно, что вероятность добиться успеха там, где потерпели поражение представители ведущих разведок мира, весьма невысока, но если я даже не попробую что-то сделать, я никогда в жизни себе этого не прощу.