Третий набор в школу прошел почти без осложнений, набрали 200 человек без труда. Школа становилась известной. Директор, оставив школу на Толкина, уехала в отпуск.

Возвратившись 25 августа, обошла свои владения, осталась довольна, но слегка удивилась. Она с Бойко стояла на горе и смотрела на водоем. На берегу кто-то сидел с удочками. И, главное, что-то там ловилось!

– Что у нас происходит, Виталий Петрович?

– Вы это о чем?

– А вон, на водосборнике: откуда там рыба взялась?

– А, это вы у Толкина спросите, как он чуть инфаркт не получил. – засмеялся Бойко.

– У Толкина, говорите. Значит, снова Неразлучные! – Бойко кивнул.

Глава 3

Вот и стали мы на год взрослей

30 августа съехались старшие курсы, 31, как всегда, торжественная встреча новичков, распределение. 1 сентября на педсовете, директор сказала:

– Коллеги и друзья! Мы начинаем третий год. Надеюсь, что и в этом году нас не будут сильно притеснять. Вы все знаете, что нужно делать, поэтому ничего указывать вам я не буду. Удачного нам учебного года.

В этом году решили провести первенство школы по аэроболу и по воздушной гимнастике, и ребята усиленно тренировались. Было просто приятно наблюдать, как в лучах солнца переливались цветные фигурки, буквально купаясь в небе.

Косова повела группу на высоту. Они взмывали все выше и выше, и вдруг одна девочка начала падать. Демешко подстраховывал группу снизу, подхватил девочку, и вместе с нею пошел к земле. Вскоре приземлилась вся группа. Девочка потеряла сознание от недостатка кислорода, у нее было слабые легкие. Врач осмотрел ее и прописал неделю полежать в больнице. Косова направилась к директору, доложить о ЧП.

– Войдите! – ответила на стук Соколова. – Здравствуйте, Анна Денисовна, проходите сюда, ко мне в уголок, – пригласила декана Факиров.

– Здравствуйте, Валентина Антоновна. Вы, как всегда, с чайком?

– С чайком, но могу и покрепче чего-нибудь предложить.

– Да, сегодня мне не мешало бы чего-нибудь покрепче, – вздохнула Косова.

– Да что с вами, Анечка? – удивилась директор, пошла к шкафчику, достала маленькую пузатую бутылочку, – никак, у вас тоже приключение?

– Вы так странно спрашиваете.

– Да просто у вас до сих пор было все спокойно, а такой вид не говорит о веселье. Ну, что у вас случилось, выкладывайте.

– Мы сегодня летали на высоту, и одной девочке плохо стало. Хорошо, Демешко подстраховывал снизу, я бы не успела. У девочки слабые легкие. Нашим детям надо укреплять сердце и легкие.

– А, может, на первый раз не нужно было так высоко лететь? Сколько там было – километра два?

– Три, и холодно.

– Давайте-ка, согреемся. Девочка в больнице, с ней будет все хорошо.

– Я так испугалась! – призналась Косова.

– Э, матушка, да вам самой валерьянка требуется! Берите-ка рюмочку, расслабьтесь.

Выпили, и Косова откинулась в кресле.

– Удивляюсь я вам, Валентина Антоновна! За такое происшествие любой нормальный директор самое малое – выговор бы влепил. А вы мне валерьянку и рюмочку предлагаете.

– Ну, во-первых, вы теперь будете осмотрительнее, во-вторых, если повторится, то я накажу вас в несколько раз сильнее, и в третьих, зная это, вы не будете в обиде на меня. Да и я ненормальный директор, – усмехнулась. – А полеты на высоту и продолжительность нужно продолжать, но группы поменьше, и только с Демешко, идет?

– Да, идет. Я не зря осталась с вами.

Так начались Воздушные уроки. Эти уроки, с подъемом на высоту, вызвали некоторое недоумение в частях ПВО. Хорошо еще, что они были крайне редки.

В основном Косова водила детей не выше 150-200м, и радары их не засекали. Но вот высотные полеты заставляли военных задуматься: что это за цели такие? При всем том они появлялись, хоть и в одном регионе, но в разных местах, и нерегулярно, и нечасто, и, главное, ненадолго. Появились и исчезли.