В этот момент оба автомобиля съезжают с пологого холма, и когда Элиза нажимает на педаль газа, чтобы обогнать пикап, тот тоже начинает набирать скорость. Проблема в том, что по встречной полосе мчится мусоровоз. Ее мозг озаряется, словно всполохами фейерверка, вариантами действий, и на мгновение она замирает в нерешительности: сбавить или пойти на обгон? Она вдавливает педаль газа в пол.

Певица поет по радио о том, что разрывается на части. О чем думает Элиза в тот момент, когда на нее надвигается устрашающая морда грузовика с мусором? Не о двоюродном брате, который в двадцати милях отсюда в пустом дровяном сарае веселится с барабанщиком из своей группы, пытаясь отвлечься от неудач сегодняшней репетиции. И не о подруге детства, которая сидит на краю кровати, застеленной желтым покрывалом, и встряхивает кистью левой руки, пытаясь избавиться от боли, чтобы снова и снова повторять пьесу для поступления в оркестр, снова, и снова, и снова. И уж точно не о квантовом физике Хью Эверетте и его множественности миров, потому что Элиза никогда о нем не слышала и у нее нет такой прогрессивной учительницы по физике, как у двоюродного брата.

Вместо этого она вспоминает случай из далекого прошлого, когда однажды в детстве прыгала на соседском батуте, прыгала и прыгала до тех пор, пока ощущения в желудке не стали по-настоящему неприятными. И все же она никак не могла заставить себя остановиться, и даже после того, как слезла с батута, часть нее как будто продолжала скакать, ее второе «я» никак не могло успокоиться.

В 1954 году Хью Эверетт пытался понять, каким образом электроны реализуют волновые функции, существуя в суперпозиции нескольких возможных квантовых состояний, то есть пребывая в момент времени более чем в одной точке пространства. Его предположение заключалось в том, что не только частицы находятся во множестве положений одновременно, но и мы, наблюдатели, тоже. Люди как объекты макроскопического мира подчиняются волновой функции так же, как элементарные частицы в микромире. Элиза несется навстречу мусоровозу, и электрон несется сквозь пространство. Электрон движется не вправо и не влево, а в обоих направлениях сразу. Вправо и влево. Мир разделяется на две альтернативные ветви, в очередной раз копируя себя в бесконечной совокупности вероятностей.

Электрон движется влево, и в одной физической реальности машина Элизы вырывается вперед, водители пикапа и грузовика резко нажимают на тормоза, и она легко проскальзывает обратно на правую полосу. Единственным отголоском произошедшего остается недовольное блеяние клаксона мусоровоза и ее учащенное сердцебиение, которое через несколько секунд приходит в норму. Песня по радио сменяется на другую, пикап остается далеко позади – и вскоре спокойное течение дня на исходе лета возвращается в свою колею. Но вот в другой ветви Мультивселенной этого не происходит.

Я И САМ ПОНИМАЮ, что зря распинаюсь, но позволяю высокопарной тираде вырываться изо рта:

– Это же отличает нас от других! Почему мы вообще хотим спустить наш звук в какое-то дерьмовое болото мейнстримного радио? Но уж если на то пошло, то нужно работать усерднее и быстрее!

Я умолкаю и закрываю глаза перед гневным натиском собственных слов, выжидая, когда пройдет ощущение потерянности. Такое со мной иногда случается – меня вдруг охватывает чувство собственной ничтожности и кажется, будто я крошечная субатомная частица, вращающаяся с бешеной скоростью, не имея возможности повлиять на что-либо. Частица-призрак. Тогда я напоминаю себе: я Лиам, я настоящий человек, мир действительно существует, как и наша музыкальная группа.