Меня аж передёрнуло. Что я, маленький, что ли? Да я на Венере экзоскафом на поверхности управлял, а они мне тут чуть ли не малышовые постромки с памперсами в нос суют… Ни за что!

– Не, – говорю, – тогда я пас. Лучше чем другим займёмся.

– Ты погоди, – Сенька отвечает, – может, ещё придумаем что-нибудь. Просто… представляешь, как всем ребятам будет интересно, когда мы им модель такую покажем? Да ещё и расскажем, как оно на Венере, когда ты сквозь облака и молнии к поверхности летишь? Ну?

Я плечами пожимаю:

– Ну я тебя, если что, не брошу. Но кружочками вокруг школы летать и позориться точно не буду. Тоже мне, карусельки с лошадками для малолеточек! А где ты материалы собираешься брать? Опять к Леонидычу пойдём?

– Нет, – головой мотает. – Я тут подумал, зачем Леонидыча лишний раз беспокоить. У папкиного института же громадный испытательный полигон, не может же быть, чтобы там ничего никогда не ломалось? А значит, для всяких сломанных установок и приборов должен быть какой-нибудь ангар? Или площадка для хранения? Как её там… зона утилизации?

– А нас туда пустят? – сомневаюсь.

– Пустят! – говорит. – Вечером просто к папке надо на работу смотаться, поговорить…

– И рассказать, что ты хочешь работающий челнок построить? – ехидничаю.

– Нет. Скажем, что хотим присмотреть такие детали, каких в интернатской лаборатории нет. А для чего – ну, придумаем что-нибудь… В первый раз, что ли? Нам же всё равно летний научный проект с тобой готовить надо? Надо. Вот и скажем, что хотим что-нибудь присмотреть, чтобы придумать что-то такое необычное… Папка поверит, вот честное слово!

– Твой-то поверит, – хмыкаю, – а как насчёт моего? Он всё-таки заведующий таким же испытательным полигоном там, на «Саламандре», и у него всё жёстко. Он сразу что-нибудь заподозрит, как только мы на очередном сеансе связи расскажем ему о своей затее. А если он заподозрит неладное – фиг тогда разрешат нам копаться на том полигоне. Его рассказиками про научный суперпроект не замаслишь, я точно знаю…

– Зато твой папка как снеговик весной тает, если вдруг видит, как ты в технике хорошо шаришь! – Сенька хитро так говорит, с прищуром. – Скажем, что старое оборудование нас интересует потому, что по истории космических исследований большой доклад готовим… Или выставку образцов устаревших агрегатов для ребят, во! Типа манипулятор от экзоскафа как устроен, или что-то типа. А где нам такие образцы присмотреть, чтобы далеко не ехать? Ну конечно, в зоне утилизации, на полигоне! Главное, чтобы нас с тобой туда пустили. А там – техники молодые, они норм ребята, я с ними знаком немножко даже… У них уже какую железяку выпросить будет проще, им что, жалко что ли?

Сказал всё это Сенька, а потом вдруг застыл на месте, медленно ко мне повернулся и спрашивает:

– А чего это ты папку своего вспомнил, и меня запутал даже? Он же там, на Венере, а мы на местную земную свалку собираемся. Я понял, ты соскучился сильно, да? Давай вечером внеочередной сеанс связи с «Саламандрой» попросим. Нам разрешат, я знаю.

А и действительно, я совсем всё перепутал потому, что папку всегда вспоминаю, если что-то авантюрное наклёвывается. Вот само всегда так случается. Интересно, почему? Ой, чует моё тридцать третье чувство, что добром всё это не кончится!

Ладно. Попытка не пытка. Про планетарный челнок или даже мини-гравилёт – это я, конечно, не очень верю. Но вдруг и правда что-то интересное удастся на полигоне себе для мастерской подобрать? Главное – чтобы у техников настроение было хорошее.

Вообще-то пробраться на зону утилизации и что-то там взять – это ой как сложно! Но Сенька – он просто находка в этом плане. Мы туда только приехали, и он сразу же к техникам подбегает, которые этим делом занимаются: