Я знаю этих людей около двух часов, если не меньше, но уже сейчас я чувствую с ними душевную близость. Удивительно, но даже на этом момент я уверена, что это не единственная ночь, которая нас будет связывать, нас ожидает что-то ещё, моменты вместе.

– А тебе как? – спросил Тёма. Не поворачивая головы, в его стороны, я знала, что он сейчас смотрит на меня, а ещё я знала о чём конкретно он спрашивает, а потому ответила:

– Нравится.

Я взглянула на него. Он улыбнулся, его глаза в этот момент ярко загорелись. И в них проблеснула детская наивность, ребячество. Вот такой искренний Артём мне по душе, без той напыщенности, с какой он был на Дне рождении. В такого можно будет когда-нибудь и влюбиться, но не сейчас. Сейчас я ещё не готова любить.

Так мы и продолжили идти в неизвестном мне направлении по тропинке в темноте, слегка разрезаемой светом луны. Пока мы гуляли, я забыла обо всей тяжести, что ранее сдавливала мою душу и наконец-то просто насладилась жизнью, хоть и не всей, но этот миг однозначно великолепен!

– Подожди минутку.

Я уставился на бескрайние цветные просторы поля и, сделав глубокий вдох, поднял руки вверх, ощутил, как вытягивается по всей длине позвоночник. Да, по душе мне такое раздолье.

Тёма знал, зачем мы остановились возле поля. Бабушка обожала полевые цветы, поэтому купить ей искусственные было бы предательством. Казалось, что навещать её раз в год тоже являлось предательством, но больше мне не выдержать. Прошлое хватает мёртвым цепом и давит своим грузом на сердце, вынуждает помнить обо всём, как бы того не хотелось. И из-за этого визит раз в год – это всё, что я могу ей дать.

Смотрю на горизонт поля и вижу бабушку, идущую с букетом Иван-чая в синем платье в горошек, седые короткие волосы раздувают потоки ветра, а она идёт и радушно машет мне, улыбка светится на её морщинистом, таком родном лице. Её глаза, они будто искрят. Хоть она и находится далеко от меня, но я вижу её очень отчётливо, словно бабушка стоит в метре и стоит сделать шаг, как я окажусь подле неё. Я вижу, как шевелятся её губы, но звука до меня не доносится, но я точно знаю, что она говорит, точнее поёт: «Не дари мне цветов покупных, собери мне букет полевых…». Бабушка постоянно её пела, наслаждаясь цветами, а мне просто нравилось то, с какой любовью она это делала.

Я очень хочу помахать ей в ответ, но Тёма, он наблюдает за мной сейчас, я точно знаю. Он опять меня схватит, а я опять сорвусь. Нет, только не сегодня. Я просто постою и посмотрю на бабушку, как её ловкие руки пополняют букет ещё и ещё одним цветком. Правда она срывала цветы, но букет совсем не увеличивался, впрочем, меня это мало волновало. Бабушка была такой реальной и так рядом, что не поверить в это было бы невозможно.

Без понятия, сколько времени я находился в таком мандраже, но внезапная тяжесть чьей-то руки на моём плече заставила вернуться в реальность, развеивая бабушку где-то вдалеке.

– Опять?

Я кивнул.

– Давай я тебе помогу собрать, – и Тёма начал срывать цветы, а я перевёл взгляд туда, где была бабушка, но там уже никого не было, словно никогда и не было. Она опять исчезла, опять бросила, опять ушла. Её голос звучал в голове, он продолжал тихонько нежно напевать, больше даже убаюкивать.

Нельзя, нельзя сейчас сорваться и побежать туда. Там нет никого, нет! Или есть? Может, она действительно была там? Бабушка жива!

– Хватит? – Тёма показывает букет.

– Да, – я не взглянул на него, мне было наплевать. Мне нужно было её вновь увидеть, но кроме травы, цветов и насекомых, никого живого не было и быть не могло. Но как же так?