Мои родители зарабатывали немного, но я всегда чувствовала и знала: мама с папой любят, ценят, уважают друг друга – и меня тоже. Я не помню в своем детстве никаких скандалов и интриг в семье. А вот бабушка с дедушкой да, ругались, вечно не могли между собой что-то поделить. Дедушка у нас прямо мужик-мужик, да и бабушка сама по себе активистка. Но и они любили друг друга безумно. Поэтому мы всегда оставались классной командой и стремились выбиться в люди вместе. Родители работали, а я училась. Мы старались друг друга поддерживать, так что все у нас было хорошо.
ДЕТЯМ ОЧЕНЬ ВАЖНА РОДИТЕЛЬСКАЯ ПОДДЕРЖКА, ОСОБЕННО В МОМЕНТЫ, КОГДА РЕБЕНОК МОЖЕТ СЕБЯ ПОЧУВСТВОВАТЬ «ХУЖЕ» ОСТАЛЬНЫХ.
Правда, учеба в школе мне не давалась совсем. Сказать, что я училась на двойки, – вообще ничего не сказать. Могла тысячу раз прочитать какой-нибудь параграф и все равно ничего не осознать – получалось только заучить. Я часто не понимала, чего от меня вообще хотят.
Но были в этом и плюсы. Уже тогда я усвоила одну важную вещь: если я чего-то не знаю, значит, мое окружение должно что-то знать! Будучи изначально зажатым, стеснительным ребенком (кстати, за скромность меня очень любили взрослые), я постепенно находила общий язык с одноклассниками, чтобы они давали мне списать. И это действительно работало.
Сначала я училась в одной школе, а потом перешла в другую. Там я поняла, что нужно брать все в свои руки и постепенно становиться лидером – иначе не выжить. Но все равно раскрепостилась я не сразу – впереди меня ждал долгий и трудный путь.
Что касается увлечений, то я была очень активным ребенком. Родители отдавали меня во всевозможные секции и кружки – правда, мне в итоге быстро надоедало все, кроме музыкальной школы. Ходила я и на фехтование, и на айкидо, и на дзюдо, и на кекусинкай, и на волейбол, и на баскетбол (из-за высокого роста меня взяли сразу), и на настольный теннис, и на большой теннис. Перепробовала все активные занятия, которые только могли существовать. А музыкальная школа моя была при оперном театре, и мы изучали актерское мастерство, хор, ритмику. Даже участвовали в разных операх, таких как «Борис Годунов», «Пиковая дама», «Кармен».
В театральной студии, куда я записалась сама, мы ставили елки для детских домов, и я всегда была Снегурочкой. Дарить детям праздник – это правда что-то потрясающее. Особенно когда они верят, что к ним на самом деле пришла та, кто исполнит их желания.
РОДИТЕЛИ ДАВАЛИ МНЕ МНОГО СВОБОДЫ В ВЫБОРЕ ЗАНЯТИЙ, И Я СЧИТАЮ, ЧТО ОНИ ПОСТУПАЛИ ПРАВИЛЬНО. ТО, ЧТО РЕБЕНОК ХОЧЕТ ЗАНИМАТЬСЯ ВСЕМ СРАЗУ И ПРОБУЕТ РАЗНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ, – АБСОЛЮТНО НОРМАЛЬНО. ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ОН НИЧЕГО НЕ ДОВОДИТ ДО КОНЦА, ОН ПРОСТО ИЩЕТ СЕБЯ. А КАК ЕЩЕ ПОНЯТЬ, ЧТО РЕБЕНОК СПОСОБНЫЙ ВОЛЕЙБОЛИСТ, ЕСЛИ ВЫ ИЗ НЕГО УСИЛЕННО ДЕЛАЕТЕ СКРИПАЧА, ЗАСТАВЛЯЯ ХОДИТЬ В МУЗЫКАЛКУ?
Еще я ходила в модельную школу. Как все началось? Однажды я лежала дома после уроков и смотрела телевизор. Увидев вдруг рекламу модельного агентства, я загорелась. Родители, конечно же, согласились отвести меня на кастинг. Как сейчас помню, там было о-о-очень много детей, наверное 100–150. И я потом долго-долго ждала решения о том, берут меня или нет. Выбрали в итоге пять-шесть человек, и я оказалась среди них!
Но тут… нам озвучили нереальный на тот момент прайс – как целых две зарплаты моей мамы. Родители взяли время на раздумья. Я не хотела отступать от своего желания и целый месяц каждый день взрывала маме мозг, неустанно говоря о том, что я хочу, хочу, хочу в модельное агентство. Я стремилась двигаться вперед и осваивать все новое. И мама в конце концов согласилась!