И последняя мысль, возникшая перед тем, как провалиться в пелену обморока, была: «Ты вырастешь таким же, как он. Таким же, как твой отец».

Через полгода сломанная рука срослась и беспокоила только перед переменой погоды. А вот кошмарные сны преследуют его и по сей день. Возможно, они не закончатся никогда.

Все это произошло давным-давно и лишь изредка всплывало в памяти. Еще тогда, когда они жили в городе Сумрак, причем достаточно бедно – на одну зарплату Игната-старшего. Только спустя несколько лет им удалось разжиться деньгами и переехать.

Игнат-старший понимающе взирал с фотографии на сына и девушку, которую он привел в их дом. Его глаза смотрели куда-то вдаль, а губы были сжаты в тонкую линию, выражая то ли злость, то ли презрение ко всему миру.

– Это мой папа, – произнес юноша, дохнув на Жоржину перегаром. – Он хороший человек, но иногда чересчур жесткий, поэтому я стараюсь его избегать и не злить.

– Понятно… – протянула девушка, кивнув – она тоже находилась в не слишком трезвом состоянии.

– Хочешь что-то выпить?

– Давай еще мартини. Я просто балдею от него!

– Тогда я налью себе еще виски.

Он удалился к барной стойке. Девушка осмотрелась и присела на широкий кожаный диван, расположенный перед камином. На стенах коричневые обои с узором, несколько картин, в углу столик с пустой хрустальной вазой. Панорамное окно, стекла которого дрожали под порывами ветра. В камине трещало и стреляло полено – Игнат зажег его, как только они вошли в дом.

Тишину нарушил звук жидкости, льющейся в бокал, а потом в стакан. Мартини и виски соответственно – для дамы и ее кавалера. После чего снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь щелканьем больших напольных часов. Их громадный маятник колебался влево-вправо, словно серебряная монета на цепочке в руках гипнотизера.

– Это тебе, – сказал Игнат, протягивая ночной гостье порцию мартини.

– Отлично, спасибо, – ответила девушка.

– Так что с Флорианом? – спросил он. – Ты больше не думаешь с ним встречаться?

– Он надоел мне, – отмахнулась Жоржина. – Хочется быть свободной.

– И как ты себе это представляешь?

– Ну, например, если бы мы с ним сейчас были вместе – я не смогла бы сидеть здесь с тобой.

– Почему не смогла бы?

– Он бы не позволил мне. Пришлось бы это скрывать. А я не хочу ничего ни от кого утаивать. Я хочу делать то, что мне вздумается.

Девушка, салютуя, подняла бокал и коснулась им наполовину пустого стакана Игната.

– Понимаешь, серьезные отношения – это не для меня, – продолжала Жоржина. – Мне нравится покурить, выпить, потусоваться. Я хочу нагуляться перед тем, как заводить детей и выходить замуж. А он хотел бы, чтобы я была другой – тихой и послушной.

– Может, ты имела в виду сначала выйти замуж, а потом родить детей? – поправил Игнат.

– А как я сказала? – удивилась она.

– Наоборот – рожу детей и выйду замуж.

– Ну, это сути не меняет, наверное. – Она задумалась. – Одно следует за другим… или от другого. Короче, все это оковы семейной жизни.

Игнат понимающе закивал головой, принял бокал из рук девушки и отставил в сторону вместе с остатками своего виски. И плотнее придвинулся к ней, положив руку на ее плечо.

– Значит, ты хочешь нагуляться? – прищурившись, уточнил он. – Так я понимаю?

Жоржина занервничала и сглотнула слюну, не зная, что сказать. Она смотрела по сторонам и нервно облизывала губы, думая над ответом. Ей надо было собраться и не показывать, что она напугана. И перестать облизывать губы. Потому что подобное поведение производило на парня дурное впечатление в сложившейся двусмысленной ситуации.

– Да, что-то типа того… а что?