Он медлит, размышляя, стоит ли вообще отвечать на звонок или, может, дать ей хорошенько прочувствовать, что ее ждет, когда она выйдет замуж за другого парня и их разговоры прекратятся навсегда. Но потом ему становится жалко тех считаных недель, что у них еще остались, и он берет трубку за мгновение до того, как звонок переключится на голосовую почту.

– Я могу приехать? – спрашивает она запыхавшимся голосом.

Он закатывает глаза к потолку, ища там ответ на вопрос, который мучает его еще со школы: что делать с Энни?

– Ты здесь? – беспокоится она.

Кенни подавляет вздох.

– Да. – Он смотрит в экран телефона. – Поздновато для гостей.

Впрочем, это всего лишь отговорка, и они оба это знают.

– Ну, пожа-а-а-алуйста. – Энни и не думает сдерживать капризные интонации.

Кенни очень хочется спросить: «Ну и где же твой жених? Почему бы тебе не отправиться к нему?» Но он знает, что если она звонит ему, значит, Скотт, вероятно, уехал. Ее жених часто бывает в отъезде, что, собственно, и дает им возможность видеться. Разъезды его девушки плюс разъезды ее парня – именно то, что позволяет их тайным отношениям длиться намного дольше, чем следовало бы. Но они приняли решение: как только она выйдет замуж, все будет кончено. Мысль об этом причиняет Кенни куда больше боли, чем должна бы, с учетом того, сколько времени он потратил, чтобы свыкнуться с самой идеей. Энни помолвлена уже год. Он вспоминает тот вечер, когда она пришла к нему с кольцом на пальце, старательно притворяясь, что ничего не изменилось, хотя оба знали, что изменилось все. «Надеюсь, ты собиралась мне что-то сказать? Или я должен был догадаться сам?» – спросил он ее. Энни прикрыла кольцо рукой и приняла виноватый вид. «Я не была уверена, как лучше», – ответила она тогда.

– Ну хорошо, приезжай, – говорит Кенни в трубку и тяжело вздыхает, словно происходящее его удручает.

– Спасибо, – отвечает она, и в ее голосе он слышит неприкрытое облегчение. Иногда, вместо того чтобы позаботиться о себе, он волнуется за нее. Он волнуется, как она будет жить без его поддержки. Конечно, расставание ударит в первую очередь по нему – тут он не сомневается, – но и ей придется несладко. Энни тоже будет скучать, пусть пока и не понимает этого.

Через восемь минут она стучит, и он открывает дверь в свою квартирку, одну из четырех в маленьком здании в самом сердце города. Он предлагал Энни переехать в одну из соседних квартир, когда та некоторое время назад пустовала, но она отказалась. Он не понимал почему, пока не узнал о помолвке. Какой смысл съезжать куда-то от Фэй, если впереди совместная жизнь со Скоттом. Впрочем, истинная причина такого решения, как он подозревал, крылась в другом. Энни просто не хотела жить одна.

Энни осматривается по сторонам (никогда не знаешь, чьи глаза могут наблюдать за тобой в этом маленьком городке) и проскальзывает внутрь.

– Как ты быстро, – замечает он.

– Я гоню на полную, когда расстроена, – отвечает она. – Обними меня.

Она обвивает его руками, и он застывает. Он планировал держать ее на расстоянии, но Энни всегда найдет способ нарушить его границы.

– Что случилось? – спрашивает он и делает шаг назад, отстраняясь от нее.

Энни начинает рассказывать историю о старой леди, за которой присматривает Клэри: как она сама взяла ее на прогулку, чтобы помочь кузине, и как старуха смотрела на нее, и как это ее напугало. Но на самом деле Энни, конечно, расстроена не из-за этого. Он знает, что это просто преамбула перед настоящим разговором по душам. Начало истории – лишь стартовая точка, та часть, рассказывая которую она чувствует себя наиболее защищенной. А уже после она переходит к тому, что беспокоит ее на самом деле. Нужно просто немного подождать.