Створки в Дэнс Зону остались приоткрытыми, и не трудно было догадаться, что совсем недавно через них кто-то проходил.

Я увидела достаточно, чтобы сообразить, куда мы пришли.
Амелин старался как можно меньше говорить об этой стороне своей жизни, так что стоило вернуться и терпеливо дождаться его на улице, однако соблазн заглянуть за двери оказался настолько велик, что прежде, чем я решилась всё-таки уйти, несколько долгих секунд боролась с собой.

Но тут шторы раздвинулись и из-за них появилась высокая фигуристая женщина. Быстро окинула меня взглядом и поморщилась.

— Ты не подходишь.

На ней был светлый обтягивающий большую полную грудь топик и широкие, сидящие на самых бёдрах бриджи. В пупке плоского загорелого живота блестело колечко пирсинга.

Громко цокая острыми каблучками плетёных босоножек, она прошла мимо меня, встряхнула длинными чёрными волосами и распахнула двери Дэнс Зоны.

— Ладно. Давай, заходи. Поговорим. Но сразу предупреждаю: с таким ростом почти без шансов.

Я растерялась.

— Заходи давай. У меня нет времени с вами возиться.

Мне ничего не стоило сказать, что я не собираюсь устраиваться на работу и что просто жду друга. Или просто развернуться и уйти, потому что так было бы правильно. И мне вовсе необязательно было знать, как устроены стриптиз клубы, и что там находится внутри, но её уверенный голос и приказной тон буквально втолкнули меня за дверь.

Там оказался обычный ресторанный зал со столиками и круглой сценой. Горели лампы дневного света, уборщица мыла полы.

Амелин стоял возле барной стойки и разговаривал с двумя женщинами.

— Да ладно?! — на весь зал воскликнула сопровождавшая меня брюнетка. — Глазам своим не верю! Малыш, это правда ты?

Они все втроём обернулись.

— Какой же он малыш? — отозвалась одна из женщин, ощупывая Амелину мышцы. — Иди поближе посмотри.

Быстрым шагом черноволосая ринулась вперед. Амелин сквозь неё смотрел на меня.

Я остановилась.

Она налетела на него, обхватила ладонями лицо, чмокнула прямо в губы и стала тискать, как маленького.

— Какой же ты пупсик. Какой хорошенький. На мамочку ещё больше похож стал… Только оброс опять, как леший.

Амелин смущённо закрывался от её поцелуев и уворачивался от щипков. Теперь было понятно, почему он не хотел, чтобы я шла с ним. Моё присутствие его явно тяготило.

Ужасно глупая, неловкая ситуация. Я просто ненавидела, когда родительские друзья устраивали нечто подобное. «Ой, как ты повзрослела, вытянулась», «Смотри-ка: глазки мамины, а носик в точности папин».

Он фактически вырос со всеми этими Милиными подружками, которые частенько жили у них в квартире. И до тех пор, пока кто-то из посетителей не нажаловался, что в клубе находится ребенок, Мила брала его на работу. Эти женщины приносили ему вещи, подарки и даже стригли.

Попятившись, я тихо направилась к двери, но в ту же секунду он окликнул.

— Тоня! — разнеслось эхом по залу. — Иди сюда.

Теперь все смотрели на меня. Пришлось подойти.

— Это Тоня. Моя девушка, — объявил он им.

И стало ещё хуже. Женщины уставились так, словно я была голая.

— А это: Диана, Илона и Катерина. Мои, мои…

— Феи-крёстные, — подсказала Катерина.

Её пережаренное в солярии лицо в обрамлении золотых кудрей было покрыто толстенным слоем тональника. А огроменная грудь того и гляди норовила выскочить из декольте и покатиться по барной стойке, как шар в боулинге.

— Назовём это так, — Илона напоминала потасканную кантри-Барби. Узкую, длинную, отливающую силиконовым блеском.

Амелин ехидно заулыбался, и я поняла, что это его месть за моё непослушание.

— Я решила, ты на работу к нам устраиваться собралась, — сказала Диана.