В зоопарке было много вольеров и клеток с дикими зверями и птицами, но дедушка по каким-то лишь ему ведомым причинам всегда останавливался у клетки со львом. Мне и тогда казалось, и сейчас кажется, что у деда с этим львом установились некие личные отношения, если так можно сказать об отношениях человека и дикого хищного зверя. Лев был очень большим (в моем представлении) и, наверное, довольно старым. Обычно он лежал в дальнем темном углу клетки, не обращая внимания на разглядывающих его людей, а особенно громко кричавших ребятишек.

Дед мой никогда не приближался к клетке, пока дети не убегали смотреть других животных и не наступала тишина. Вот тогда он тихо подходил к решетке, держа меня за руку, и смотрел вглубь клетки. Каково же было мое удивление, когда я впервые увидел, как лев, каким-то образом почуяв присутствие деда, поднялся из своего угла и подошел к решетке, глядя деду прямо в глаза. Так они стояли и молча смотрели друг на друга. Это могло продолжаться и пять, и пятнадцать минут. Я тоже смотрел на льва все это время, но он поначалу не обращал на меня внимания. И только после нескольких таких визитов лев однажды медленно повернул голову и взглянул на меня. Я тоже смотрел ему в глаза, и, хотя нас разделяли толстая металлическая решетка и метра три дистанции, у меня похолодело внутри от этого пронизывающего взгляда. Правда, потом мы со львом привыкли друг к другу и взгляд его перестал меня пугать. Однако едва на ближних подступах к клетке появлялась очередная шумная компания, лев поворачивался и уходил в свой дальний темный угол, где ложился спиной или боком к той решетке, у которой только что стоял.

Я никогда не спрашивал, да и сейчас не знаю, как же лев узнавал, что именно мой дед стоит у клетки. Равно как и не знаю, зачем они столь долго смотрели друг на друга. Правда, я считал, что мой старый дед и тот старый лев не внешне, но внутренне были в чем-то похожи. А может, мне это просто казалось.

Однажды после посещения зоопарка и, естественно, встречи со львом мы поднялись в цирк и стали гулять по фойе в ожидании представления. На этот раз в центре фойе была выставлена огромная клетка, в которой сидел на жердочке и иногда кивал головой большой разноцветный попугай. Попугай был говорящий, и, когда дети его дразнили, он начинал громко кричать какие-то непонятные слова и даже целые фразы. Что-то в этой картине заинтересовало моего деда – он остановился и внимательно посмотрел на попугая. Потом он обернулся ко мне и спросил:

– Помнишь льва, которого мы только что видели в зоопарке?

– Да, дедушка, конечно, помню. Он был такой большой и страшный!

– А этот попугай? Что ты видишь в этом попугае?

– А этот попугай веселый и смешной, – улыбаясь попугаю, ответил я. – И еще у него нос, по-моему, больше головы.

– А слышал ли ты хоть один звук от льва? Ведь мы стояли у его клетки довольно долго.

Я посмотрел на деда, вновь не понимая, зачем он задает мне эти вопросы. А вокруг все смеялись и радовались, глядя на попугая. Но лицо моего деда оставалось серьезным, как и при встрече со львом в зоопарке. И все же выражение его лица было несколько другим. Мне показалось, что он смотрел на попугая так, будто ему неприятно видеть это существо. Только много позже я понял, что взгляд его был полон презрения к этой крикливой разноцветной птице. Но в то время я еще не знал этого чувства и никогда ранее не видел такого взгляда у моего дедушки.

– Нет, дедушка, – ответил я, – лев всегда молчал и только смотрел на тебя. Правда, он был, по-моему, очень большой и очень страшный.