– Шива принял имя твое, иди, – после чего сложил ладони в древнем индуистском приветствии, как недавно Чанакья, и поклонился мне.

Поклонившись также в ответ, я еще медленней, чем поднимался, стал спускаться. Полностью разочарованный своим путешествием, я шел вниз и думал, что я делаю не так? Ведь не может всё так странно закончиться. Может, стоит вернуться, спросить? Я остановился и посмотрел вверх. Быстро вернулся на площадку. Старик снова сидел в той же позе, что и в первый раз. Я покашлял – никаких движений.

– Намаете, простите, вы можете мне помочь? – я сложил руки в приветствие. Старик не шевелился и, сколько я ни смотрел, даже не дышал. Осмотрев его, я не нашел и миску. Где он ее прятал, думать не хотелось.

Теперь я спустился вниз до конца. Индианка посмотрела на меня и, также сложив руки в намаете, поклонилась. Она повернулась и проводила меня через двор, сейчас заполненный стадом коров, до выхода к общим воротам, где массово бродили туристы.

Выйдя за ворота, я сразу почувствовал разницу мира, который был скрыт ото всех, с этим, внешним. Там была тишина и покой, здесь же было столпотворение туристов и паломников. Всё это двигалось, шумело и сверкало. Внутри же царило царство размеренности и неторопливости. Даже запахи здесь были другие – отовсюду неслись ароматы благовоний, которые так ценят приезжие в такие места, там, с той стороны ворот, был спокойный запах камня, все пахло покоем и надежностью.

Я увидел небольшой проход в стене храма на выходе и протиснулся в него. Оказавшись в небольшой комнатке, украшенной рисунками Шивы во всех ипостасях и проявлениях, я осмотрелся. К счастью, я был здесь один. Чуть дальше была следующая комната со множеством вытянутых окон. В нее я и перешел. Шум стал значительно тише. Я с интересом рассматривал помещения, которые приоткрывались в окна. Я приблизился максимально близко к одному окну и заглянул вовнутрь. Там была точно такая же картина, как и наверху, на площадке. Я огляделся снова. Никакого старика поблизости не было.

Внимательно рассматривая фигурку Шивы, я пытался понять, почему человечество так настойчиво ищет и находит себе Богов и их воплощения. Передо мной стояла фигура одного из самых плодотворных и ужасных одновременно божеств. Шива был мстителен и созидателен. Я замер, разглядывая его. Изо всех внешних ощущений только было легкое приятное жжение на лбу, там, где помазал меня пахучей жижей старик.

Тут кто-то чувствительно толкнул меня в середину спины. Толчок был несильный, хотя от неожиданности я чуть было не потерял равновесие, пришлось сделать полшага вперед и опереться о стену. Я инстинктивно обернулся. За мной стоял развязного вида парень. В глаза мне бросились невероятного малинового цвета кроссовки и надвинутая почти на глаза малиновая же панама, из-под которой торчал тонкий острый крючковатый нос. Я уже собрался возмутиться, как заметил в его руках табличку почти такого же немыслимого цвета, а чуть поодаль – группу тихих, жавшихся друг к другу невысоких людей ярко выраженной азиатской внешности с неизменными фотоаппаратами и камерами в руках. Китайцы или японцы. А это, похоже, экскурсовод. Было видно, что азиатам не повезло. С таким и разговаривать не хотелось. Их бесцеремонность – вроде профессиональной психической деформации. А с другой стороны, как им иначе зарабатывать?

Подумав немного и вспомнив мелкого владельца похожего носа в Австралии, у меня возникла фраза для него: «Опять «Крючок» сует свой нос в мои дела!», но я просто еще отступил на шаг и пробурчал ему что-то примирительное. «Остроносый» же наоборот придвинулся ко мне почти вплотную и злобно прошипел по-русски: