- Так что там про мать вашу? – без смущения напомнила Тома, даже не пытаясь скрыть, что слушала их разговор.

- Грех так говорить при живом Отце!

- Пусть здравствует. Пламенно жажду, чтобы произошло чудо, и с ним все было хорошо, потому что Бокасе я как кость в горле.

- Чего?

- Видела, как кошки хрипят и отрыгивают, когда подавятся шерстью или костью? Вот так и она шипит на меня.

- Ты ей мешаешь. Если бы она могла предугадать, что все получится так, как произошло, ни за что бы не отправила Ло в Туаз, – заметив, как Томка на нее внимательно смотрит, прояснила: - У нее есть воспитанница, которую она опекает...

Тома сразу догадалась, к чему клонится интерес Бокасы и растерянно опустила голову, рассматривая толстые нити одеяла.

- Не переживай, плясать как ты, она не умеет! – приободрила Пена, одновременно мягко поддев.

Чтобы скрыть расстройство от чужих глаз, Тамара начала растирать пальцы, но тяжкий вздох красноречиво поведал сестре о ее тревоге. Пена поджала губы, испытующе посмотрела на нее, словно решаясь на что-то, а потом напомнила:

- Если хорошо готовишь, используй и это преимущество. Поесть мы все любим, особенно он.

Вот ничего Томка с собой поделать не могла, на ум пришла пошлая мысль: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, поэтому на колени…» - вспомнив, как хватала его за штаны, смущенно улыбнулась.

- Рада, что тебе стало легче. Ло волновался...

- Что?

- Рада, что тебе легче, Ло волновался.

- Еще! Я готова это слушать снова и снова! – Тома просияла от радости.

- Что я рада или что он волновался? – уточнила сестра.

- И то, и другое, но про Долона, если честно, приятнее слышать.

Собеседница понимающе согласилась.

- Теперь немного о грустном. Красивые, яркие туники придется заметить простым серым платьем. Таковы правила, – она протянула руку и стянула с крючка тряпье тусклого серого цвета.

Когда Тамара натянула на себя безразмерную хламиду и раскинула руки, лицо вытянулось даже у сестры.

«Рубище! Я в нем как чучело!» - ужаснулась Тома. Вот теперь извечный женский вопрос, что надеть стоял перед ней особенно остро.

- А можно мне ее ушить?

- Если умеешь, было бы не плохо, но в пределах.

- И каков предел?

- Даже не знаю. Чтобы ты ни сделала, Бокаса найдет предлог и ухватится, но в ответ старайся промолчать.

- Если я буду безмолвно сносить оскорбления, думаешь она успокоится? – Тамара скептично подняла бровь и наклонила голову вбок, выказывая сомнение в пользе подобного поведения.

- Нет, но почувствует тщетность в изливании ненависти. А если разразится между вами ссора, вмешается Долон, а у него и так прозвище - тайпан.

- Кто - кто?

- Тайпан. Обычно тихая змейка, избегающая по соседству других животных, но очень ядовитая. Таков уж у Долона нрав, – сокрушалась сестра. - Отец поддерживал его и сдерживал Бокасу, но сейчас наступает сложное время. Тем более Бокаса – опытная хищница, чувствуя отношение к тебе Ивы, кружит вокруг нее и выжидает, когда ревность снова начнет гложить ее. Ты, наверное, уже догадалась, что она ревнует? Понимаю, иногда сносить Иваю трудно, но она не такая, какой кажется, просто еще юная, потому порывистая и несдержанная. Дай ей привыкнуть.

- Я постараюсь.

- Будет сложно, но еще труднее Ло. Смутное время, цитадель гудит, а Бокаса сделает все, чтобы добиться своего. Ее родной брат – ученый муж, имеет большое влияние в северной цитадели.

- И что она хочет? Власти?

- Не только, – уклончиво ответила Пена.

- Не можешь сказать?

- Не могу. Пойдем, лучше расскажу, куда можно ходить, а куда даже не следует смотреть.

- А кормить меня будут?

- Как же вы с Долоном похожи! – Пена рассмеялась от души. – Обязательно.