– Мне могут позвонить по телефону. Меня зовут Лоран Же.

Затем он повернулся к Лизе и расплылся в знакомой улыбке. Улыбке нежной и молодой, оставшейся от подросткового возраста. Он улыбался, как водитель проверяет зимние шины после снегопада, чтобы избежать скольжения в пропасть. Легко поклонился Лизе:

– Я ужасно опоздал. Вы сердитесь? Непредвиденная встреча с японцами меня задержала… Не мог уйти раньше…

Это был нахальный тип. Первое ее желание, искреннее, было ответить ему: «Да, я сердита на вас. Да, я недовольна. Да, я собиралась уйти…» Но, настроившись на оборону, она предпочла осторожность. Второго инцидента следовало избежать. Она поняла, что даже светская болтовня была бы неуместна. Депутат изменился. Она чувствовала себя прозрачной и менее привлекательной, чем утром.

– У вас, наверное, был трудный день. Я не волновалась. Чувствовала себя немного забытой…

– Забыть такую красивую девушку?

Внутренним своим радаром Лиза почувствовала явную перемену тона. Любезный Лоран Же скрывал некоторое нетерпение. Он сел и слегка вздохнул.

– Будем развлекаться, не правда ли?

Прищурив глаза, она ответила:

– Надеюсь. Но в этот вечер, я думаю, вы чувствовали бы себя более счастливым в компании какой-нибудь гейши, чем в обществе неумелой переводчицы…

– Ох, гейши… – сказал он. – Я не раз бывал в Японии. Это вовсе не то. что себе представляют. Что же касается переводчицы, как вы сказали, «неумелой», я уже выбросил из головы тот инцидент. Я постарался сделать так, чтобы ваша старшая по бригаде забыла о происшедшем. Она не очень отзывчива. Что она вам сказала?

– Отругала меня, – сказала Лиза. – И за дело. Не исключено, что, несмотря на ваше благосклонное вмешательство, на несколько недель я буду в подвешенном состоянии. Временная отставка. Не наверняка, но возможно.

Откровенно говоря, дело Лизы и последствия, которые она может испытать, меньше всего беспокоили Лорана в этот вечер. Ему было наплевать, но, чтобы не огорчать ее, он постарался быть серьезным и сочувствующим. По старой привычке учащихся дорогих религиозных колледжей, он развернул салфетку и положил на колени.

Лиза посмотрена на свою салфетку, торчащую накрахмаленной пирамидкой.

Метрдотель положил перед ними меню.

– В плане моей профессии, – сказала Лиза, – если я сохраню свою работу без особого ущерба, то это будет исключительно благодаря вашей любезности. Я буду знать об этом только через несколько дней. Фабьен наказывает всегда после некоторой паузы.

Лоран заскучал: ведь речь шла не о нем и не о его делах. Единственная тема, которая его увлекала, это была его персона.

– Я меньше причинял вас страданий впоследствии?

– Это было очень интересно, – отвечала она.

Депутат посмотрел на нее уклончиво. Он счел, что слова «очень интересно» были произнесены без особой убежденности.

Лиза искала верный тон. Ее игра в обольщение лопнула, как неудавшееся суфле. Голова Лорана Же была занята его профессиональными проблемами.

– Надеюсь, это меню вам нравится? Вы как маленький хищник готовы поглотить весь мир, не так ли? Я представляю себе, как вы отведаете плавники акулы.

Она себя чувствовала вовсе не в форме.

– Не знаю.

Она бы с удовольствием ушла. Напряженность была неприятна и довольно унизительна.

– Смотрите, выбирайте! – сказал он.

Он вел себя, как отец после развода, хвастающийся своим ребенком в день обязательного визита.

– Я думаю, – сказала она с сомнением в голове.

– Что вы думаете?

Любое лишнее слово могло разрушить хрупкий мост, еще соединяющий их. Лоран совершил похвальное усилие, чтобы преодолеть свое нетерпение. Ужин этот был напрасной тратой. Девушка могла предложить свои услуги, и это было бы так же просто, как надорвать мешочек с конфетами. Кстати, он уже вовсе не был уверен, что хочет ею воспользоваться. Лиза показалась ему опасной. Ему хотелось поскорее выбраться из этой ловушки. Он посмотрел бесконечный список китайских блюд, разных вариантов цыпленка и говядины под всякими соусами.