Много лет назад, когда Оконкво был еще мальчиком, его отец Унока отправился посоветоваться с Агбалой. Жрицей в те времена была женщина по имени Чика. Бог наделил ее огромной силой, и все ее страшно боялись. Встав перед ней, Унока начал свою историю.

– Каждый год, – печально произнес он, – прежде чем начинать посадки, я жертвую петуха богине Ани[8], владелице всей земли. Таков закон наших отцов. Я также режу петуха в святилище Ифеджиоку, бога ямса. Я расчищаю буш[9] и сжигаю выкорчеванные кусты, когда они высыхают. Я высаживаю ямс с первым упавшим на землю дождем и подвязываю ростки, как только они появляются. Я выпалываю…

– Хватит, замолчи, – приказала жрица, голос ее был пронзителен, ужасен и многократным эхом разносился по темному пространству. – Ты не погрешил ни против богов, ни против предков. А если человек в ладу с богами и предками, его урожай зависит только от его собственного усердия. Ты, Унока, известен всему племени своей ленью, тем, что еле ворочаешь мотыгой и мачете. Когда твои соседи выходят с топорами рубить девственный лес, ты сажаешь свой ямс в истощенную землю, чтобы не утруждать себя расчисткой. Другие пересекают семь рек, чтобы освоить новые земли, ты же остаешься дома и приносишь жертвы усталой земле. Иди домой и работай как пристало мужчине.

Унока был несчастным человеком. У него был плохой чи – бог-покровитель, злая судьба следовала за ним по пятам до самой могилы, вернее, до самой смерти, потому что не было у него никакой могилы. Он умер от отека, а это вызывает омерзение у богини земли. Человеку, у которого раздуваются живот и конечности, запрещено умирать дома. Его относят в Поганый лес и оставляют умирать там. Существует легенда об очень упрямом человеке, который несколько раз приволакивался оттуда домой; его относили обратно, и наконец пришлось привязать его к дереву. Эта болезнь считалась оскорблением для земли, поэтому тело жертвы нельзя было захоранивать в ее чрево. Больной умирал и сгнивал на ее поверхности – и не удостаивался ни первого, ни второго погребения[10]. Такова была и участь Уноки. Когда его уносили, он взял с собой свою флейту.

С таким отцом, как Унока, Оконкво не был обеспечен жизненный старт, какой имели многие другие молодые мужчины. Он не унаследовал ни амбара, ни титула, ни даже молодой жены. Но несмотря на столь неблагоприятное положение, он – даже еще при жизни отца – начал закладывать основу своего будущего процветания. Процесс был медленным и мучительным. Но Оконкво ринулся в него как одержимый. Он и впрямь был одержим страхом повторить презренную жизнь и позорную смерть отца.

Жил в деревне Оконкво богатый человек, имевший три огромных амбара, девять жен и тридцать душ детей. Звали его Нвакиби, и носил он второй по значимости титул, какой мог получить мужчина их племени. Именно на этого человека батрачил Оконкво, чтобы заработать на первую свою посадку ямса.

Однажды он принес Нвакиби кувшин пальмового вина и петуха. Послали за двумя престарелыми соседями, двое старших сыновей Нвакиби тоже присутствовали в его оби. Он выставил орех кола и аллигаторов перец, которые передали по кругу, чтобы все их рассмотрели, после чего угощение вернулось к хозяину, и тот, разломив орех, сказал:

– Будем живы! Помолимся, дети, попросим у богов долгой жизни, хорошего урожая и счастья. Пусть будет дано вам – то, что хорошо для вас, а мне – то, что хорошо для меня. Пусть парят в небе рядом и коршун, и орел. А если один скажет другому «нет», да подломится у него крыло.

Когда орех кола был съеден, Оконкво принес свое пальмовое вино из угла хижины, где оставил его, войдя, и, встав в центре круга присутствовавших, обратился к Нвакиби, назвав его «отцом нашим».