Была ли я тогда глупой?

Да.

Трусихой?

Естественно.

Страусом, прячущим голову в песок?

Однозначно.

Жалела ли я о своем поступке?

Конечно. Много раз. Хоть и не с самого начала. А лишь когда поняла, что потеряла Его окончательно.

Когда узнала, что Он ушел. Исчез насовсем. Собрал вещи и уехал в неизвестность, прихватив заодно и моё сердце.

Жалею ли я сейчас?

Ту, двадцатилетнюю девочку – да. Теперешнюю себя, однозначно, нет.

Потому что всё равно верю: что не делается, всё к лучшему!

А разве я могу думать по-другому, глядя на своё сокровище, сладко сопящее в кресле автобуса, везущего нас домой?

Нет.

Значит, не судьба.

***

– Мама, а нам долго еще ехать? – вытряхивает из размышлений Полина, потирая сонные глазки и выглядывая в окно, где кроме обочины, освещаемой боковыми габаритами автобуса, ничего не видно.

Зимой вечереет рано, а мы и так уезжали в половине шестого, когда наступали сумерки. Сейчас же почти девять, потому не удивительно, что такая темень кругом, еще и лесополосу пересекаем.

Включаю экран телефона, достав его из кармана пуховика, и отмечаю, что осталось чуть меньше часа до прибытия, о чем и сообщаю малышке.

– Хочешь воды? – киваю на бутылку, лежащую в заднем кармане впередистоящего кресла. – Или крекеры?

– Нет, – заворачивается снова в курточку, пряча ладошки в рукавах и с неудовольствием смотрит на ремень крепления. – А можно его снять? Он мешает.

– Нет, родная, правилами безопасности положено быть пристегнутым. Потерпи немного, скоро приедем.

– Ла-адно, – надувает слегка губы моё чудо и устраивается поудобнее, поворачиваясь боком, – тогда я еще посплю чуть-чуть.

– Вот и правильно, – киваю с улыбкой.

– Разбуди меня, как в поселок въедем. Я хочу посмотреть по сторонам.

– Договорились, – поправляю упавшую на глаза дочери выбившуюся из хвостика прядь и тихонько глажу по голове.

И двух минут не проходит, как малышка засыпает, чуть приоткрыв ротик.

Да и неудивительно. В салоне достаточно натоплено, верхнее яркое освещение давно отключено. Точечно горят только тусклые неоновые лампочки, создавая голубой полумрак. Двигатель автобуса работает мерно, урча, как большой кот, да и укачивает по усыпанной снегом дороге, как в колыбели. Вот и меня саму время от времени клонит в сон.

Пока размышляю, не составить ли всё-таки компанию дочери и таким образом «сократить» время в пути, неудачно поворачиваюсь. И телефон, остававшийся на коленях, про который я совершенно забыла, соскальзывает куда-то на пол под переднее сидение.

– Зараза, – шиплю тихонько, поскольку сидящие с другой стороны пассажиры тоже дремлют, как Полинка.

Да и вообще складывается ощущение, что спит весь автобус. Только где-то в конце салона раздаются шорохи, редкие смазанные слова и приглушенный смех. Явно, молодежь на галёрке веселится, не желая, как большинство, отдаваться в объятия Морфея.

Отстегиваю свой ремень безопасности и наклонюсь вперед, шаря наощупь и стараясь достать «сбежавший» гаджет. Слава Богу, получается практически с первой попытки. Улетел он недалеко.

Целое, без сколов и трещин стекло экрана неимоверно радует, поскольку покупку нового средства связи включать в список предстоящих расходов совершенно не хочется. И так трат предостаточно, учитывая, что живём мы на мою зарплату, а Ракитин на Полину алименты не платит.

Да, я сама приняла такое решение и нисколько об этом не жалею.

Иметь дело с жадиной и крохобором, каким показал себя бывший муж, когда при разводе мы затронули вопрос о разделе совместно нажитого в браке имущества, и переживать лишний раз, что он заставит письменно отчитываться за каждую переведенную им «копейку», желания не возникало ни в прошлом, ни сейчас.