– Я же сказал тебе, – раздражительным тоном произнес мужской голос, и только сейчас, открыв широко глаза, я осознала, что передо мной стоял Громов, – держаться от него подальше. Какого черта, Абрамова?

Минутная заминка и наши взгляды встретились: его строгий, усталый, наполненный пронзающим ветром. Мой – слегка испуганный, растерянный и желающий зарядить пощечину. На скулах у Яра проскакивали желваки, он в целом выглядел не особо довольным. Что ж, я тоже не прыгала от счастья после встречи с Андреем.

Громов подался вперед, сокращая между нами расстояние. Мои губы обдало давно знакомым и таким приятным ароматом с нотками смородины. Сердце будто превратилось в тоскующий комочек, внутри которого до сих пор жила отравленная стрела Ярослава Громова.

– Отойди от меня, – максимально сдержанно, насколько позволяли эмоции, произнесла я.

– Ты в очередной раз ищешь приключения на свою милую задницу? – лицо Яра скрылось из поля зрения, теперь он шептал фразы на ухо. Мне бы оттолкнуть Громова, да вот только мурашки, бегающие по спине, и непонятная вибрация внизу живота, не давали такой возможности. Я будто перестала быть хозяйкой собственного тела. Проклятье.

– А ты в очередной раз играешь в Мистера Молчун года? – сглотнув, ответила я. Приподняла руки. Они могли бы обхватить Яра за талию, проникнуть под его темно-синий пуловер, дотронуться до кожи…

Стоп! Ангелина, о чем ты думаешь? Это Громов! Он не заслужил продолжать мечтать о нем! Никогда! Ни за что!

– Не подходи к нему больше, поняла? – я слышала, как он сглотнул, а еще мне показалось, что наши мысли с Яриком в эту минуту сошлись в унисон. В ином случае он бы быстро отошел, а не продолжал прижиматься ко мне. Мы оба будто держались из последних сил, чтобы… не разбить чертову стену, которую непонятно для чего возвел Громов.

Я вмиг забыла про его некрасивый поступок с поцелуем, про то, как он старательно делал вид, будто Ангелина Абрамова для него пустое место. Удивительное дело, как человеческое сердце умело выбрасывает ненужные воспоминания, стоит только появиться тому, по ком оно долгое время отчаянно тосковало.

– А иначе что? Накажешь? – я усмехнулась, но смешок вышел игривым. Так ведут себя парочки, так вела себя я, когда была его девушкой – единственной и безумно желанной.

Яр наконец отодвинулся от меня, хотя его лицо находилось все также близко к моему, наши носы едва не соприкасались. По коже бегали мурашки, все такие же, как после первой нашей близости – объятий, поцелуя. И бабочки активно кружили в животе, и щеки, казалось, сладостно горели румянцем. В груди зажигались звезды, которые я искренне хотела потушить. Меня захватили противоречивые чувства. Я прикусила краешек нижней губы и заметила, как взгляд Ярика скользнул к моим губам. Мир замер…

Образ Ярослава, который я старательно прятала глубоко внутри, надеясь, что однажды он разрушится или, на крайний случай, умрет под слоем пыли, вспыхнул, словно тысяча солнечных лучей. Мое сердце забилось быстрее и быстрее, его грудь тоже слишком часто поднималась, словно Яр испытывал волнение, предвкушая вкус нашего поцелуя. Такого разного, но такого невероятно прекрасного. Наверное, он бы был со вкусом фисташкового мороженого, которое мы так сильно любили в школьные годы. Рука вдруг поднялась и оказалась напротив моей щеки, так если бы он хотел дотронуться до нее.

– Я очень обижена на тебя, Ярик, – прошептала, не сводя с него взгляда. И если после нашего расставания его глаза казались какими-то чужими, то сейчас, наоборот, будто их хозяин вернулся ко мне. Он почти дотронулся до моей скулы, я уже чувствовала это прикосновение. От него внутри разрывались микровзрывы.