Кто они такие? Узнаем в третьей главе. А пока про Везалия, если ты еще помнишь того молодого человека, который бросил вызов Галену и на анатомировании трупов начал строить свою громкую славу. Завистников у Андреаса было немало. Кому нравится, когда кто-то выбивается из толпы?
В очередной раз поссорившись с коллегами, Везалий уехал из Брюсселя в город близ Венеции, который называется Падуя. Тут в 23 года он получил признание своего таланта, стал личным врачом епископа Падуанского, профессором хирургии и преподавателем анатомии. Здесь Андреас также получил беспрепятственный доступ к препарированию трупов и создал для своих студентов «Анатомические таблицы» – сначала на дереве, потом на бумаге, а потом труд перерос в прекрасно иллюстрированное учебное пособие «О строении человеческого тела».
ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ
В Браунском университете – частном высшем заведении США – хранится экземпляр «Строения» в переплете из человеческой кожи. Переплет отполирован до светло-коричневого цвета с золотым оттенком и кажется лучшим образцом этого материала… (информация взята из открытого источника в интернете, сам автор не видел данный экземпляр и не может подтвердить достоверность).
Итальянский врач Сильвия, прежний учитель Везалия, был возмущен учебником, в котором Андреас открыто опровергал многие догмы, устоявшиеся со времен Галена. Он написал памфлет (статья резко обличительного содержания. – Прим. авт.) «Опровержение клеветы некоего безумца на анатомические работы Гиппократа и Галена». Именно это произведение стало смертным приговором для Везалия. Ему пришлось бежать из Падуи, а от виселицы спасла только служба у короля Карла V и затем его сына (что совсем не делало счастливым пламенного оратора и увлеченного ученого).
Но когда Везалию было около 50 лет, испанская инквизиция таки нашла способ обвинить гения – в обществе распространились слухи о препарировании Везалием живого человека (предположительно – находившегося в летаргическом сне). Смертная казнь была заменена на другой приговор – паломничество к Гробу Господню. И это тяжелое путешествие почти увенчалось успехом. Однако на подходе к родным берегам корабль с Везалием на борту потерпел крушение, и Андреас, выброшенный на берег острова Занте (ныне – Закинф, Греция), умер от истощения и болезней. Согласно историческим запискам, у Везалия остались жена и дочь, но последняя умерла, а информации о том, что у нее были дети, в открытых источниках нет. Так что говорить о потомках великого анатома не приходится. Зато его главное наследие – знания о строении человеческого тела – доступно нам и по сей день. А завистники и недоброжелатели, как это водится, канули в лету. Куда им и дорога.
Что ж, поговорим о существах более мелких, чем мы, двуногие. Приглашаю в следующую главу про наших друзей – бактерий.
Глава 3,
в которой в нашем животе обнаруживается новый орган…
Француз Луи Пастер и немец Роберт Кох виделись мельком два раза в жизни, но более чем за 20 лет испытали друг к другу всю гамму чувств – от межнациональной неприязни и ожесточенного соперничества до уважения и горечи утраты. А объект, вокруг которого велись их дебаты, был настолько же силен, насколько мал.
Конец XIX века. В кварталах европейских городов до сих пор косят людей смертельные заболевания: холера, бешенство, чахотка, попадаются локальные чумные очаги, а на столах медиков и химиков уже красуются оптические микроскопы. Однако Пастер, которому на момент нашей с ним встречи уже 50 лет, не интересуется людьми. Он исследует брожение винограда, изобретает способ обеззараживания вина путем нагрева – пастеризацию, лечит шелкопрядов, разрабатывает вакцину от куриной холеры и идет к открытию вакцины против сибирской язвы. Потому что Луи Пастер – химик и биолог. А вот Роберт Кох, которому в это время 30 лет – сельский врач, и жена совсем недавно подарила ему дорогой на тот момент исследовательский прибор – микроскоп. Прошу прощения за спойлер, но, не сделай она этого, возможно, их супружеская жизнь была бы счастливей, но и человечество осталось бы без реакции Манту.