И, поклонившись товарищам, женщинам и старым витязям, собравшимся полюбоваться на молодца, сказал:

– Пожелайте мне доброго пути! Я еду, чтобы увидеть царицу Истину и взглянуть в её очи. Вернусь и расскажу об её красоте.

Сказал, дал шпоры своему коню и поскакал. Вихрем нёсся конь по горам, крутился по тропинкам, по которым и козочке проскакать бы с трудом, распластавшись по воздуху, перелетал через пропасти.

И через неделю, на усталом и измученном коне, витязь Хазир подъезжал к опушке дремучего леса.

На опушке стояли кельи, а среди них жужжали на пчельнике золотые пчёлы.

Тут жили мудрецы, удалившиеся от земли, и думали о небесном. Они звались Первые стражи Истины. Заслышав конский топот, они вышли из келий и с радостью приветствовали увешанного оружием юношу. Самый старый и почтенный из них сказал:

– Будь благословен каждый приход юноши к мудрецам! Небо благословляло тебя, когда ты седлал своего коня!

Хазир соскочил с седла, преклонил колена перед мудрым старцем и ответил:

– Мысли – седины ума. Приветствую седины твоих волос и твоего ума.

Старику понравился учтивый ответ, и он сказал:

– Небо уже благословило твоё намерение: ты благополучно прибыл к нам через горы. Разве ты правил на этих козьих тропинках? Архангел вёл под уздцы твою лошадь. Ангелы своими крыльями поддерживали твоего коня, когда он, распластавшись в воздухе, словно белый орёл, перелетал через бездонные пропасти. Какое доброе намерение привело тебя сюда?

Продавец ковров. Джулио Розатти. 1917 г.

Хазир отвечал:

– Я еду, чтоб увидеть царицу Истину. Весь мир полон песен о ней. Одни поют, что волосы её светлы как золото пшеницы, другие – что черны как ночь. Но все сходятся в одном: что царица прекрасна. Я хочу увидеть её, чтоб потом рассказать людям о её красоте. Пусть все, сколько есть людей на свете, полюбят её.

– Доброе намерение! Доброе намерение! – похвалил мудрец. – И ты не мог поступить лучше, как явившись за этим к нам. Оставь твоего коня, войди в эту келью, и мы расскажем тебе всё про красоту царицы Истины. Твой конь пока отдохнёт, и, вернувшись в мир, ты сможешь рассказать людям всё про красоту царицы.

– А ты видел Истину? – воскликнул юноша, с завистью глядя на старика. Мудрый старец улыбнулся и пожал плечами.

– Мы живём на опушке леса, а Истина живёт вон там, за дремучей чащей. Дорога туда трудна, опасна, почти невозможна. Да и зачем нам, мудрым, делать эту дорогу и предпринимать напрасные труды? Зачем нам идти смотреть Истину, когда мы и так знаем, какова она? Мы мудры, мы знаем. Пойдём, и я расскажу тебе о царице все подробности!

Но Хазир поклонился и вдел ногу в стремя:

– Благодарю тебя, мудрый старик! Но я сам хочу увидеть Истину. Своими глазами!

Он был уже на коне.

Мудрец даже затрясся от негодования.

– Ни с места! – крикнул он. – Как? Что? Ты не веришь в мудрость? Ты не веришь в знание? Ты смеешь думать, что мы можем ошибаться? Смеешь не доверять нам, мудрецам! Мальчишка, щенок, молокосос!

Но Хазир взмахнул шёлковой плёткой.

– Прочь с дороги! Не то я оскорблю тебя плёткой, которой не оскорблял даже коня!

Мудрецы шарахнулись в стороны, и Хазир помчался на отдохнувшем коне.

Вдогонку ему раздавались напутствия мудрецов:

– Чтоб ты сгинул, негодяй! Пусть небо накажет тебя за дерзость! Помни, мальчишка, в час смерти: кто оскорбляет одного мудрого, оскорбляет весь мир! Чтоб тебе сломать шею, мерзавец!

Хазир мчался на своём коне. Лес становился всё гуще и выше. Кудрявые кустарники перешли в дубраву. Через день пути, в тенистой, прохладной дубраве, Хазир выехал к храму. Это была великолепная мечеть, какую редко сподобливался видеть кто из смертных. В ней жили дервиши, которые смиренно звали себя Псами Истины. И которых звали другие Верными стражами. Когда молчаливая дубрава проснулась от топота коня, навстречу витязю вышли дервиши, с верховным муллой во главе.