– Не забудьте, что вы обещали мне ничего не говорить ни о прокурорше, ни о ране.

– Я вам дал в этом слово.

– Он убьет меня, если что-нибудь узнает.

– Не бойтесь, он не так страшен, как кажется.

С этими словами д’Артаньян оставил хозяина, несколько успокоенного относительно двух вещей, которыми он столько дорожил: кошелька и жизни.

Поднявшись на лестницу, д’Артаньян издали заметил на самой видной двери коридора огромную цифру № 1, написанную черною краской; он постучался в дверь и получив позволение, вошел.

Портос лежал в постели и для препровождения времени играл с Мускетоном в ландскнехт, чтобы не разучиться; на вертеле жарились рябчики, а по углам большого камина кипели на двух таганах кастрюли, из которых распространялся по комнате приятный запах фрикасе из цыплят и рыбы. К довершению картины, на конторке и комоде валялись порожние бутылки.

Увидев приятеля своего, Портос вскричал от радости, а Мускетон, почтительно встав, уступил свое место и пошел посмотреть за кастрюлями, над которыми, казалось, он имел особенное наблюдение.

– А, это ты, сказал Портос д’Артаньяну: – очень рад; извини, что не могу тебя встретить. Но, прибавил он с некоторым беспокойством, – знаешь ли ты что со мной случилось?

– Нет.

– Хозяин ничего не говорил тебе?

– Я просил его указать, где твоя комната и прямо вошел сюда.

Портос вздохнул свободнее.

– Что же с тобой случилось, любезный Портос? продолжал д’Артаньян.

– Когда я нападал на моего противника, которому уже успел нанести три удара и хотел окончить четвертым, нечаянно нога моя поскользнулась, и я ушибся коленом о камень.

– В самом деле?

– Уверяю честью! Счастье этому мошеннику, А то я убил бы его на месте.

– А куда он девался?

– Право, не знаю; довольно с него и этого, он поспешил убраться. Но что случилось с тобой, любезный друг?

– Так из-за этого ушиба, продолжал д’Артаньян, – ты лежишь в постели, любезный Портос?

– Да, впрочем, чрез несколько дней я надеюсь выйти.

– От чего же ты не велел перевезти себя в Париж? ведь здесь должна быть смертельная скука.

– Я так и думал; но я должен признаться тебе кое в чем.

– В чем же?

– Как мне было очень скучно, а в кармане случились те 75 пистолей, которые ты мне дал, то, чтоб развеять себя сколько-нибудь, я пригласил к себе одного проезжего сыграть партию в кости. Он согласился, и мои 75 пистолей перешли в его карман, да в добавок к тому я еще проиграл ему свою лошадь. А ты что, любезный д’Артаньян?

– Что делать, любезный Портос, нельзя же во всем быть счастливым; ты знаешь поговорку: кто несчастлив в игре, счастлив в любви. А ты в любви так счастлив, что нельзя же, чтобы игра тебе не изменила; впрочем что тебе горевать о несчастии в игре? разве у тебя нет герцогини, которая не откажет помочь тебе?

– Видишь в чем дело, любезный друг, отвечал Портос, – нимало не смущаясь; я писал было ей, чтобы она прислала мне луидоров 50, в которых я крайне нуждаюсь, находясь в таком положении.

– Ну, и что же?

– Да то, что должно быть она уехала в деревню, потому что я не получил от нее ответа.

– В самом деле?

– Уверяю тебя; а потому я послал ей еще письмо убедительнее первого. Но поговорим о тебе, любезный друг; признаюсь, я начинал было беспокоиться на твой счет.

– Но, кажется, что хозяин твой хорошо о тебе заботится, любезный Портос, сказал д’Артаньян, указывая на кастрюли и порожние бутылки.

– И так, и сяк, отвечал Портос. – Назад тому дня три или четыре, невежа подал было мне счет; но я выгнал его со счетом вон, так что я здесь, как на войне, и ты видишь, что я весь вооружен, опасаясь нападения.

– Однако кажется, что ты по временам делаешь смелые вылазки, сказал д’Артаньян, смеясь и указывая на бутылки и кастрюли.