Влюблённые прижались друг к другу, вдыхая густое марево обнажённых мыслей, приправленных впечатляющими запахами разгорячённых тел, сублимирующих эмоции в потребность немедленно слиться в страстном поцелуе.

Сердце юноши ухнуло в пустоту, отозвавшись изнутри колокольным звоном, словно кто-то физически крепкий врезал со всего маха по рынде, созывая народ на пожар.

Каринка, приподнялась на одной ножке, встала на цыпочки с зажмуренными глазами, свернув губки в трубочку. Это уже не сигнал, даже не намёк, прямое указание действовать решительно, смело.

Ромка огляделся, они стояли под самым фонарём, словно намеренно хотели продемонстрировать публике свои чувства. Не зная, с чего начать, отступил на шаг, решаясь на подвиг.

Божественный вкус поцелуя! Почему такого не было с той, первой его девушкой?

Источником желания стали нереализованные фантазии и невыносимое любопытство.

Несколько неумелых поцелуев в полной темноте, объятия, беспорядочное движение рук, обжигающие прикосновения к запредельно волнующей коже.

Запах и вкус неведомого соблазна кружил голову, мысли путались. События развивались сами по себе, без его и её участия, автоматически.

Но память. Она напоминала как было в самый первый раз. Неловкая попытка интимного сближения на холодном топчане в полной темноте подсобного помещения, когда пикантный процесс слияния подгонял, заставлял торопиться страх разоблачения.

Бешеный пульс отдавался в голове. Упругая кожа обнажённого девичьего живота обжигала руку. Ромка боялся открыть глаза, не мог поверить, что всё это великолепие доверено ему, что можно идти дальше.

Юноша ничего не видел, ничего не слышал. Ритуал неумелого познания особенностей женского тела поглощал без остатка доступный запас энергии.

Неуверенно сползающая в бездну греховного падения ладонь нащупала пушистый кустик и нечто влажное, отчего мгновенно перехватило дыхание. Трепетная пульсация возбуждённых сосков (чёрт их дёрнул раздеться) взволновала разыгравшееся воображение. “Что дальше, дальше что!”

Неожиданная податливость подруги, застывшей в позе готовности с распростёртыми, вздёрнутыми вверх ногами потрясла, ошеломила неуверенностью, внезапным страхом возможной несостоятельности.

Ромка долго пристраивался, суетливо спешил осуществить стыковку. Едва соприкоснувшись амулетами страсти, неопытные любовники моментально обменялись фонтанирующими соками.

Потом были слёзы, звонкая пощёчина, паническое раздражение, недовольство, обвинения непонятного характера (ведь она сама).

О том, что необходимо предохраняться, вспомнили поздно. Затем затяжная истерика с икотой.

Всё было, кроме возвышенных сентиментальных переживаний, которые сковал неведомый страх, перешедший в неприязнь и ожесточённую враждебность.

Любви не случилось. А Ромка не смог осмыслить, что было не так.

С Кариной всё было иначе. Влечение было обоюдным, синхронным.

Юноша испытал в полной мере очарование нежных прикосновений, сладость поцелуев, магнетизм интимного взаимодействия, сближающий до состояния смешения тел. Внутри у него звучала романтическая мелодия, – очарована, околдована, с ветром в поле когда-то повенчана. Вся ты словно в оковы закована, драгоценная ты моя женщина…

Впитывая волшебную ауру, окутывающую паутиной сладострастия, юноша делился с девушкой торжеством некого таинства, посвящения в мистический культ, ритуальный обряд которого начинается выражением абсолютного доверия.

Целующаяся парочка переместились в тень. Искренним чувствам не нужны свидетели.

Восторг! Как иначе описать волшебное состояние, посетившее их?

Время незаметно украло у них несколько часов. Пора домой.