Но тут впереди показался красно-белый полосатый шлагбаум, и расторопный охранник в чёрной униформе, выскочив из будочки, предупредительно поднял его, видимо, узнав машину.

При ближайшем рассмотрении гостиница оказалась просторным, рубленным из толстенных брёвен, загородным домом с верандой и широким, покрытым коричневой ковровой дорожкой, крыльцом. Территория, обильно засаженная благоухающими розами, тенистыми голубыми елями, была окружена высоченным забором, на вершине которого вращались с лёгким жужжанием видеокамеры наружного наблюдения.

«Хрен отсюда уйдёшь незамеченным, – грустно констатировал Клифт. – Придётся другого случая дожидаться»…

– Вот сюда, наверх, по ступеничкам, – объяснял ему, как слабоумному, зам по общим вопросам.

Поднявшись на крыльцо, вошли в апартаменты. Просторный холл, застеленный толстым, словно газон, ковром, располагающие к безделью и неге диваны, низкие столики с витиеватыми ножками – не для еды или канцелярской работы, на такие разве что бутылки со спиртным да бокалы ставить… На каждом шагу, низко кланяясь, Клифта встречала обслуга – смазливые девицы в белоснежных передниках, юноши в лакейских ливреях и круглых, на манер тюбетеек, шапочках.

Наконец, пришли в номер, занимающий целое крыло чудо-дома. Разбитная бабёнка – похоже, местная домоправительница, стареющая блондинка со следами былой красоты, продемонстрировала Клифту гостиную, в которой царил огромный, словно пещера Али-Бабы камин с вязанкой чистых, будто наждачной шкуркой отполированных, дров. Здесь же стоял телевизор с экраном величиною с автомобиль «Ока», столь же внушительных размеров музыкальный центр. Провела в спальную с широченной, скрытой за – подумать только, – балдахином, что ли, кроватью, в рабочий кабинет, ванную.

Конец ознакомительного фрагмента.