– Ты ведешь себя так, будто это тебя вчера изрядно потрепало, – решила я пошутить, передавая Марку кофе, но в ответ я получила сердитый взгляд в место "спасибо". Ладно соглашусь с юмором у меня есть некоторые проблемы.

– Твой диван полное дерьмо, – грубо. Хоть и правда.

– Знаешь никто не заставлял тебя оставаться на ночь,– хмыкнула я.

– Хорошая хозяйка предложила бы свою кровать.

– Хороший гость не пренебрегал бы гостеприимством хозяйки, – вернула я упрек Марку, ставя две тарелки с яичницей и беконом на стол.

– Хмм… А это тогда что? – поднял бровь Яковлев, кивая в сторону еды.

– Это.... – я замолчала, на пару секунду отводя взгляд прежде, чем вновь посмотреть прямо в глаза мужчины. – Спасибо. Честно. Насколько неожиданно это было после того.... ну ты знаешь чего, – нервно взмахнула я руками чуть не опрокинув чашку с кофе. – Это было очень мило с твоей стороны.

– Почему неожиданно?

– Я имею в виду… – я очень надеялась, что это не прозвучало обидно, ведь я сейчас искренне выражала свою благодарность. – Просто ну.... я же не впервые вижу тебя.

Я имела в виду не столько об нашей встречи тогда, а о грозном характере мужчины, о котором я знала еще с тех пор. Яковлев Марк был строгим, не приемлющим никакой чуши мастером, разгуливающим наперевес с хлыстом и грозно смотрящий на всех, кто посмел говорить без разрешения. Он очень редко нежничал или вообще хвалил своих партнеров, но знаете наблюдать его в действии было необычайно завораживающие, ибо мужчина мог заставить всех бабочек в животе трепетать одним своим взглядом. Дом не терпел дерзости и наглости, и быстро ставил на место всех зарвавшихся. Я очень часто смотрела, как он превращал сабов в рыдающее всхлипывающее месиво, кричащее благодарности после каждого удара, а после охотно целующее ботинок дома. Но не каждая сцена была такой, но для меня вся привлекательность была точно не в сильной боли, скорее в том доминировании и абсолютном контроле, который имел Яковлев над всеми своими партнерами. Но и то что он был чертовски привлекателен и горяч, это был всеми известный факт. Я ни разу не заставала уход после сцены, так как это проходило за закрытыми дверями, но такой внимательный и нежный подход точно был, определенно не тем, что я ожидала. Но я никогда и не думала, что Марк будет таким невыносимым насмешливым придурком вне сцены.

– Ты тоже уже не та девчонка, которую я помню, – спокойно ответил Марк.

Прозвучало как комплимент. Это ведь правда был комплимент? Взгляд, с которым это было сказано, очень нервировал меня. Я просто заставила себя перестать заморачиваться по каждому поводу и осторожно опустившись на стул, принялась за завтрак. Завтракали мы молча и впервые в жизни я не чувствовала необходимость заполнять эту тишину какими – то разговорами. Марк отложил столовые приборы и встал.

– Спасибо за завтрак. Мне пора идти.

– Конечно, – проводив его до двери, я все волновалась поблагодарить его еще раз или просто обнять в благодарность и на прощание.

– С тобой все хорошо? – Я кивнула с застенчивой улыбкой, и мои щеки как всегда покрылись румянцем.

– Тебе следует позвонить своей домине, – сказал Марк, разрывая зрительный контакт. – Ты должна рассказать ей, что случилось.

– Я не собираюсь волновать ее этой ерундой.

– Собираешься, ей надо знать об этом.

И вот опять его командный тон вернулся, я не скучала по нему или скучала. Вот он определенно не может существовать дольше десяти минут, не включая в себя доминанта.

– Если честно она, на самом деле, не моя домина. Она моя лучшая подруга, – вот сейчас я серьезно не знаю, откуда у меня взялась неожиданная потребность прояснить это. У меня нет никаких планов на Яковлева. Наверное. Если Яковлеву и было приятно это слышать, то его выражения лица как всегда осталось каменным.