– Надо все упростить, – прошептал Грин.

– Что?

– Мы все время усложняем. Наделяем Кукловода божественными силами, IQ 220, смотрим на него снизу вверх и открыв рот ждем новых шагов. А он человек. Может, не совсем обычный, может, чуть разумнее большинства – но человек. Значит, у него есть цель. И он может ошибаться. Арабелла, нам надо начать с начала. С самой первой установленной серии. Выписать места убийств, имена, краткие характеристики жертв и даты.

Она с легким удивлением изогнула бровь.

– И все? А как же способ убийства? Как же…

– И все. – Он сдержанно кивнул. – Если вспомнить последнее мое дело, мы все время путались, почему вроде бы один и тот же убийца так по-разному преподносит свою деятельность. С каким апломбом была обставлена смерть Анны Перо и как обыденно остальные. Это не просто так. Возможно, дело в том, что для Кукловода значение имеет…

– …только первый труп, а серия – это маскировка. Так, что ли?

Еще один кивок. В висках мерзко закололо.

– Это гипотеза. Но ее стоит проверить.

– Я подготовлю. А ты поправляйся. Ты нам очень нужен, Грин.

Он хохотнул.

– Да уж я помню, как вы забрали меня из управления, даже не спросив.

Агент Стич не ответила. Ее лицо озарила улыбка, но тут же померкла, уступив место привычной задумчивости.

Когда за напарницей закрылась дверь, Аксель опустил спинку кровати и вытянулся, превозмогая боль. Какое, оказывается, чудо просто дышать. Тело требовало нагрузки. Он не привык к постельному режиму и с ужасом понимал, что физическую форму будет восстанавливать не один месяц. Хотя для начала ему следовало бы просто научиться заново ходить.

Проклятие.

Грин стиснул зубы и чуть не вскрикнул от пронзительной боли.

Твою мать.

Как это все надоело.

Через 6,5 месяцев после аварии

Январь 2005 года

– М-да, – снисходительно протянул Карлин, проследив взглядом за полетом телефона, который Грин запустил в стену. – Разбить «Нокию» – это нужно уметь. Что тебя так разозлило?

Аксель вскинул на друга яростный взгляд, но ничего не сказал. Надо досчитать до десяти. А еще лучше продолжить разговор только через два часа и двадцать три минуты – тогда, когда он выпьет очередную таблетку и боль немного отпустит. Впрочем, Марк Элиран Карлин, руководитель отдела психиатрической экспертизы, профайлер и ученый, в покое не оставит. И он единственный, чье присутствие Аксель мог терпеть в минуты слабости и боли. То есть почти всегда после выписки.

Почти всегда.

Телефон беспомощно достиг угла стола и упал на пол.

– Сдох? – флегматично спросил Марк.

– Надеюсь, – все-таки выдал Грин, сжав зубы и почти не кривясь. Челюсть ему залатали знатно. Как и все остальное. Мелкий шрам был виден, но лица не портил. Очередная белесая полоска на коже. Заживет. Или нет.

– Что тебя вывело из себя на этот раз?

– Она не понимает.

– Ты не объясняешь, поэтому она не понимает, Грин.

Аксель уронил лицо в ладони и замер. Через несколько минут он медленно выпрямился, провел пальцами по отросшим светлым прядям и посмотрел на друга. Это был серьезный мрачный взгляд человека, который уже давно принял неприятное решение. Карлин глаз не отвел.

– Рядом со мной находиться опасно.

– Чушь, – изогнул бровь Марк. – Ты просто не можешь себе позволить показать слабость женщине, которая тебе нравится.

Грин фыркнул.

– «Нравится». Мне никто не нравится и не может нравиться, пока я не поймаю Кукловода. Знаешь, кто мне сегодня звонил? Николас Туттон. Его отца, Эрика, утром нашли мертвым. Тупая попытка имитации самоубийства, но, конечно, это убийство. Мужика повесили на балке в его собственном кабинете. И знаешь, что там было еще? Греческая статуэтка. Арес.