, а если он одет в белое охотничье, то есть зимнее, платье, то может стоять и на открытой местности. Загонщики немедленно заходят с противоположной стороны оклада и, разойдясь цепью, гонят, покрикивая и посвистывая, на охотника. Русак, соскочив от загонщиков, проходит возле своей первой петли шагах в 15–30, и, таким образом, охотник может стрелять наверняка.

Если русак уходит по случаю промаха или уходит из оклада, минуя охотника, что иногда случается, в особенности с русаками, уже стрелянными прежде, то его можно обойти вторично; но для этого нельзя уже идти маликом до смётки, которую гонный делает там, где ложится, а следует начинать обход, сообразуясь с местностью; так, надо обходить издали каждый овраг, кусты, постройки, если русак к ним направился. Если гонный русак обложен, то гнать надо так же, как и в первом окладе, то есть охотник становится на входном малике, а загонщики гонят с противоположной стороны.

Когда охотников двое или трое, то охота эта еще вернее, но один из охотников непременно должен остановиться на малике, как сказано выше.

Охота производится почти исключительно по насту, а потому обыкновенно на исходе февраля. Найдя свежий след, один, но обыкновенно двое и изредка трое охотников отправляются на охоту. Идя следом, охотники держатся рядом, если наст крепок, или же идут один за другим, гуськом, если наст не выдерживает (так как на лыжнице идти легче, чем целиком, передовой время от времени сменяется). Передовой охотник зорко следит за всеми особенностями следа, и когда последний по особенностям своим заставляет предполагать, что лоси близко и к тому же на стоянке, лежке или кормежке, то охотники немедленно останавливаются. Перед лежкой след начинает двоиться, троиться, если лосей несколько: лоси уже не идут нога в ногу, след в след, а расходятся, обходят кусточки, кое-где щипнут вершинку кустика, поглодают кору молодой осинки и т. д. Если же след нескольких лосей идет нога в ногу, то это явный признак, что они спешат к известной, отдаленной еще цели и не скоро остановятся на кормежку или лежку; при этом след их идет в известном, прямом, направлении, без всяких обходов и зигзагов. Таким следом приходится идти иногда 10, 15, 20 и более верст, если лоси гонные или стреляные, пока доберешься до лежки или кормежки. Если лось шел один (старый бык, одинец или отбившийся от матки и подраненный молодой), то, конечно, и перед кормежкой и т. д. след двоиться не может, но идет уже не по прямому направлению, а зигзагами, зверь шагает короче, не спеша и т. д.

Близ самых подлежек или лежек снег всегда сильно истоптан; следы идут по разным направлениям и перекрещиваются; ивняк или осинник кое-где оглодан; лежат кучки свежего кала и т. п. По калу можно узнать, был ли то бык или корова: у первого кал крупнее, значительно продолговатее, суше и не лежит кучкой, а более разбросан; у самки круглее, не так сух, а слизист и лежит всегда кучкой. По следу также довольно легко отличить самца от самки, особенно в это время года: у коровы след мельче, чем у быка, и круглее (у нее копыта передних ног более округлы и не так остры, как у быка). Но по одним этим признакам можно еще ошибиться и принять след молодого, двухтрехгодовалого, бычка за след старой коровы и наоборот. Но в это время года (в феврале и позднее) у коровы шаг короче, нога уже не ступает так верно след в след, и именно задняя нога не доступает немного и становится несколько шире передней, отчего и происходит этот так называемый недоступ: корова идет шире задними ногами, ибо стельна