Выйдя из больницы, я села в машину, закурила и задумалась. Надо ехать в Волгоград, благо туда на хорошей скорости часов пять ходу, не больше. Но отправляться туда на пустое место не хотелось – слишком много времени займет налаживание нужных контактов и связей – и я поехала к Кире, то есть к Владимиру Сергеевичу Кирьянову, подполковнику милиции и своему старинному другу.

– Володя, – сказала я, входя к нему в кабинет, – у тебя случайно в Волгограде никого нет из милицейских?

– Неслучайно есть, – спокойно ответил он, давно перестав удивляться моим вопросам. – А что?

– Да вот хочу туда завтра утром пораньше съездить, чтобы кое-что выяснить, – объяснила я.

– Новое дело? И, судя по всему, не из легких? – спросил он.

– Иначе бы не просила, – ответила я.

– Потом расскажешь? – сказал он, берясь за телефонную трубку.

– Только если это не будет противоречить интересам моего клиента, – уклончиво заметила я – при всех наших дружеских отношениях я никогда не распространяюсь о чужих тайнах.

– Дама, загадочная во всех отношениях, – усмехнулся он и уже в трубку сказал: – Привет, Петя! Это Кирьянов! Я с просьбой – тут к тебе завтра подъедет некто Татьяна Александровна Иванова… Да! Молодая и красивая!.. Да ну тебя! Это друг!.. Говорю же – друг! Ты меня знаешь – я свято блюду моральный кодекс молодого строителя коммунизма и на сторону не хожу!.. Ну, что ж, попробуй! Но предупреждаю заранее – у нее черный пояс по карате, так что потом не обижайся!.. Передумал? Вот и замечательно! Она частный детектив, и у нее появились в вашем городе кое-какие интересы. Так что помоги ей, как мне!.. Договорились!

Положив трубку, Володя объяснил мне, как найти его друга Петра Федоровича Кириллова и как он выглядит, и я, видя, что стол Кири завален бумагами, от которых я его оторвала, спешно ретировалась. Дома я собрала сумку с кое-какими мелочами – вдруг заночевать придется – и поставила будильник на пять часов, чтобы утром по холодочку, пока солнце не разгулялось вовсю, проехать большую часть пути. Перед тем как лечь спать, я решила узнать, чем закончится моя поездка, и кинула гадальные кости. Выпало 4+36+17. Это значило, что, несмотря на трудности, мои дела пойдут так, как надо, и это меня приободрило.

Волгоград встретил меня испепеляющей жарой, и я, выйдя из машины около райотдела милиции, с надеждой на прохладу, которую долженствовал обеспечить кондиционер, нырнула внутрь. Надежды мои оказались тщетны – в кабинете, который Кириллов делил со своим коллегой, такой роскоши не предусматривалось. Сам изнывавший от жары и раскаленный, вентилятор лениво гонял по комнате горячий и прокуренный воздух. Кириллова я по описанию Володи узнала сразу: невысокий, с кругленьким животиком и залысинами, он едва доставал мне до плеча, что разом лишало его даже малейших надежд на взаимность, что он тут же прочитал на моем лице и перешел прямо к делу.

– Присаживайтесь, Татьяна Александровна! – предложил он. – Чем я могу вам помочь?

– Петр Федорович, – начала я, – в вашем городе вот по этому адресу, – я протянула ему листок, – в общежитии в течение некоторого времени проживали мать и дочь Нинуа. Мне необходимо выяснить, не случалось ли с ними за это время что-нибудь такое, что могло бы заставить их переехать в Тарасов. Мать работала педиатром в районной детской поликлинике, а девочка училась в школе – номер там есть, – я кивнула на листок, который он держал в руках. – Скорее всего, она находится в этом же районе.

– Да! – подтвердил он, возвращая мне листок. – Но это не наш район. – А потом добавил: – Не расстраивайтесь – дело поправимое, – и спросил: – Вы на машине?