– Потом, – сказал Перчиков.

– Расскажи! – попросил Солнышкин. Он уже жалел, что это не его высадили на необитаемый остров.

– А что рассказывать! – сказал Перчиков. – Забросил я с острова удочку, слышу – дёрг, дёрг. Потянул, вижу – кит. Ну, думаю, поджарю я его. А он и говорит: «Имей совесть, Перчиков! У меня дети». Смилостивился я и спрашиваю: «А ты читал сказку о рыбаке и рыбке?» – «Не читал», – говорит. «Всё равно, – говорю, – выполняй мои три желания». А он отвечает: «Выполню».

– Неужто правда? – спросил Бурун.

– Сказки! – сказал Челкашкин.

Перчиков важно оглядел всех и сказал:

– Ну ладно! – Он присел на трап и выложил всё как было по порядку.

Но едва он кончил рассказ, Челкашкин снова невозмутимо заявил:

– Сказки!

– То есть как – сказки? – подскочил Перчиков. – Может быть, это вы приплыли на ките?

Возразить было нечего. Шевельнув усиками, Челкашкин приказал:

– Отдыхать! – и пошёл в лазарет.

Перчиков, конечно, устал. Он чуть не валился с ног, но пересилил себя и отправился проверять радиорубку.

Едва Перчиков присел к аппарату, как перед ним замигала лампочка и донёсся настойчивый сигнал. Перчиков мгновенно надел наушники и стал записывать радиограмму.

«Команда парохода „Весёлые ребята“ просит принять для доставки в Океанск дрессированных медведей для городского цирка. „Весёлые ребята“ вместо Океанска следуют за грузом в Австралию».

– Медведи! Медведики! – Перчиков схватил радиограмму и выскочил на палубу. – Дрессированные медведи!

– Что ещё за цирк? – удивился Челкашкин. – Киты, медведи! – Но, прочитав радиограмму, приказал: – Стоп машина!

Вокруг снова собралось полкоманды.

– Что будем делать? – спросил Челкашкин.

– Возьмём! – крикнул Солнышкин.

– Ой, не надо! – вздохнула Тая.

– Сожрут! – подумал вслух боцман.

– Возьмём, возьмём! – кричал Солнышкин за двоих. В тайге он с этими косолапыми одну ягоду пробовал, по одним тропкам ходил!

Пока на палубе шли споры, вдалеке показался дымок. Он увеличивался, и скоро пароход «Весёлые ребята» подошёл к самому борту «Даёшь!». На носу, опустив на поручни лапы, вертели головами два рыжих медведя. Один из-под лапы рассматривал пароход, а второй время от времени тёр голову. Оба они были в тельняшках и походили на лохматых матросов.

– Ну что, принимаете? – крикнул боцман с «Весёлых ребят».

– А не сожрут? – спросил Бурун с опаской.

– Не-ет! – засмеялись с «Ребят». – Пожуют и бросят. Они ребята добрые. Мишка-1 – матрос-наблюдатель, Мишка-2 – любитель купаться. А ну, покажись публике!

Мишка-1 вытянул морду вперёд, поднял лапу и стал всматриваться в горизонт. А Мишка-2 начал тереть лапами себе голову.

– Возьмём! – закричали на пароходе «Даёшь!».

– Берём! Берём! – закричал Солнышкин и стал просовывать трап в сторону «Весёлых ребят».

– А кто за ними будет смотреть? – спросил Бурун.

Все смолкли. А Солнышкин сказал:

– Я!

– Так, может, ты и пригласишь их сюда? – сказал Челкашкин.

– Пожалуйста, – воскликнул Солнышкин, – одну минуту!

Он буквально скатился в каюту и через минуту выскочил на палубу.

– Дорогу! – приказал Солнышкин и вскинул руку.

Медведи задрали носы. Солнышкин ещё раз поднял руку. Медведи принюхались. Он поднял руку в третий раз. В кулаке у него сверкнул сахар, и медведи бегом бросились по трапу. Первый ковылял в настоящих флотских брюках, а второй – в футбольных трусах.

– Бегом! – крикнул Солнышкин, как заправский дрессировщик. – Бегом!

И медведи подкатились к нему.

Все приоткрыли рты, будто им, а не медведям предназначался сахар. Но Солнышкин всунул в медвежьи пасти по куску рафинада и вместе со зверями стал приплясывать на палубе. Даже Челкашкин сказал: