Тут Мишка подпёрся кулаком и задумался, а я сказал:

– Грипп, конечно, хорошая болезнь, но с гландами не сравнить, куда там!

– А что? – сказал Костик.

– А то, – сказал я, – что, когда гланды вырезают, мороженого дают потом, для заморозки. Это почище твоего варенья!

Алёнка сказала:

– А гланды от чего заводятся?

Я сказал:

– От насморка. Они в носу вырастают, как грибы, потому что сырость.

Мишка вздохнул и сказал:

– Насморк – болезнь ерундовая. Каплют чего-то в нос, ещё хуже течёт.

Я сказал:

– Зато керосин можно пить. Не слышно запаха.

– А зачем пить керосин?

Я сказал:

– Ну, не пить, так в рот набирать. Вот фокусник наберёт полный рот керосину, а потом палку зажжённую возьмёт в руки и на неё как брызнет! Получается очень красивый огненный фонтан. Конечно, фокусник секрет знает. Без секрета не берись, ничего не получится.

– В цирке лягушек глотают, – сказала Алёнка.

– И крокодилов тоже! – добавил Мишка.

Я прямо покатился от хохота. Надо же такое выдумать. Ведь всем известно, что крокодил сделан из панциря, как же его есть?

Я сказал:

– Ты, Мишка, видно, с ума сошёл! Как ты будешь есть крокодила, когда он жёсткий? Его нипочём нельзя прожевать.

– Варёного-то? – сказал Мишка.

– Как же! Станет тебе крокодил вариться! – закричал я на Мишку.

– Он же зубастый, – сказала Алёнка, и видно было, что она уже испугалась.

А Костик добавил:

– Он сам же ест, что ни день, укротителей этих.

Алёнка сказала:

– Ну да? – И глаза у неё стали как белые пуговицы.

Костик только сплюнул в сторону.

Алёнка скривила губы:

– Говорили про хорошее – про гриба и про лишаёв, а теперь про крокодилов. Я их боюсь…

Мишка сказал:

– Про болезни уже всё переговорили. Кашель, например. Что в нём толку? Разве вот что в школу не ходить…

– И то хлеб, – сказал Костик. – А вообще вы правильно говорили: когда болеешь, все тебя больше любят.

– Ласкают, – сказал Мишка, – гладят… Я заметил: когда болеешь, всё можно выпросить. Игру какую хочешь, или ружьё, или паяльник.

Я сказал:

– Конечно. Нужно только, чтобы болезнь была пострашнее. Вот если ногу сломаешь или шею, тогда чего хочешь купят.

Алёнка сказала:

– И велосипед?!

А Костик хмыкнул:

– А зачем велосипед, если нога сломана?

– Так ведь она прирастёт! – сказал я.

Костик сказал:

– Верно!

Я сказал:

– А куда же она денется! Да, Мишка?

Мишка кивнул, и тут Алёнка натянула платье на колени и спросила:

– А почему это, если вот, например, пожжёшься, или шишку набьёшь, или там синяк, то, наоборот, бывает, что тебе ещё и наподдадут? Почему это так бывает?

– Несправедливость! – сказал я и стукнул ногой по ведру, где у нас лежала аппаратура.

Костик спросил:

– А это что такое вы здесь затеяли?

Я сказал:

– Площадка для запуска космического корабля!

Костик прямо закричал:

– Так что же вы молчите! Черти полосатые! Прекратите разговоры. Давайте скорей строить!!!

И мы прекратили разговоры и стали строить.

Один раз мы с Мишкой делали уроки. Мы положили перед собой тетрадки и списывали. И в это время я рассказывал Мишке про лемуров, что у них большие глаза, как стеклянные блюдечки, и что я видел фотографию лемура, как он держится за авторучку, сам маленький-маленький и ужасно симпатичный.

Потом Мишка спрашивает:

– Написал?

Я говорю:

– Уже.

– Ты мою тетрадку проверь, – говорит Мишка, – а я – твою.

И мы поменялись тетрадками.

И я как увидел, что Мишка написал, так сразу стал хохотать. Гляжу, а Мишка тоже покатывается, прямо синий стал.

Я говорю:

– Ты чего, Мишка, покатываешься?

А он:

– Я покатываюсь, что ты неправильно списал! А ты чего?

Я говорю:

– А я то же самое, только про тебя. Гляди, ты написал: «Наступили мозы». Это кто такие – «мозы»?