Королевские саги – достаточно позднее веяние в скандинавской литературе. При чтении же родовых саг никак не удается избавиться от ощущения, что это какая-то совсем другая, «неправильная» литература. Если в большинстве произведений мировой классики основными сюжетными линиями являются любовные отношения или борьба за власть, то здесь главный мотив – это месть. Мстили все и всем, стремясь свести счеты за действительные или мнимые обиды. Так и сходили в могилу ради свершившейся мести или же, напротив, не успев отомстить. А если какой-то мужчина не решался на месть, то его подталкивали на это женщины. Отцы, мужья и братья погибали в схватках, но для женщин это было не самым главным. Подрастали дети, и все начиналось снова. В результате череда жестоких разборок проходила кровавой нитью через жизни сразу нескольких поколений.

«Одним из основных жизненных принципов в скандинавском мире было то, что рано или поздно любой человек обязательно становился участником кровной мести… Первоначальная ссора могла возникнуть из-за какого-то совершенно незначительного события, которому обе стороны сначала не придавали никакого значения, так что до возникновения открытой вражды могло пройти достаточно много времени. Наконец член одной семьи оскорблял члена другой словесно или физически. Честь семьи оказывалась задета»[37].

Как только «маятник судьбы» оказывался запущеным, события развивались по нарастающей. Далеко не все были готовы удовлетвориться выплатой виры. Считалось, что ответное убийство – гораздо более справедливое решение. Парные стычки порой переходили в настоящее массовое побоище между двумя семьями с применением оружия, к которому подключались близкие и дальние родственники, друзья и знакомые, а иногда даже простые рабы.

Некоторые виды убийства, например исподтишка, безоружного на дороге, поджог жилого дома вместе с домочацами и др. – считались постыдными, что, впрочем, никого не останавливало. Напротив, сам подход к родовой мести был довольно подлым, поскольку отомстить в первую очередь старались вовсе не убийце, а лучшему, самому красивому, богатому и успешному человеку из враждебного семейства.

«В этой стране издавна существовал злой обычай: когда человека убивали, его родичи нападали на любого человека, который в роду убийцы считался самым лучшим (хотя убийство могло быть совершено без его ведома или желания, и он не принимал в нем участия), и они не мстили самому убийце, хотя это легко можно было сделать»[38].

Теперь рассмотрим вопрос о необычном восприятии норманнами окружающей действительности.

При изучении «эпохи викингов» в Скандинавии довольно часто забывают о том факте, что изначально предки норманнов, носители мужской Y-хромосомной гаплогруппы I1, вовсе не индоевропейцы. Примерно 4–3,5 тыс. лет назад они, что называется, прошли «бутылочное горлышко», когда значительная часть их представителей погибла. Все сегодняшние носители гаплогруппы I1 происходят всего от одного-единственного представителя, жившего примерно 4–5 тыс. лет назад.

По одной версии, в это время в Европе случился какой-то крупный природный катаклизм, приведший к печальным для людей последствиям[39]. Такой подход, конечно, сглаживает неудобные углы, но маловероятен, поскольку тогда непонятно, каким же образом природный катаклизм мог действовать столь избирательно, уничтожая представителей одних гаплогрупп и не причиняя вреда другим. Более вероятна вторая версия, хотя и менее политкорректная, согласно которой истребление представителей гаплогруппы I1 связано с появлением в Центральной Европе индоевропейцев, носителей гаплогруппы R1b1 (индоевропейцы гаплогруппы R1a1 появилась здесь гораздо раньше). Большую часть мужчин коренного населения вторая волна индоевропейцев попросту истребила, взяв их женщин в свои дома в качестве жен.