Сережа вздохнул, опустил плечи и поплелся к лестнице. Та была золотая, однако перила были деревянными и с большими торчащими занозами. Только он ступил на первую ступень, как что-то капнуло и растеклось белым пятном на когда-то бордовой дорожке. Сережа задрал голову. Потолка почти не было видно, зато четко просматривалась дыра в одном из окон: над ней иногда кто-то очень метко пролетал. В воздухе витали ароматы просроченного сыра Рокфор. Хотя, возможно он портится сразу, как появляется на свет. Знаете, как тараканы: только он вылез посмотреть мир из своей темной щели, как сращу попадает под пристальное внимание человека. А ведь он не сделал ничего плохого. Пока. Мы все часто вешаем ярлыки друг на друга только по внешнему виду, еще не общаясь и не пытаясь даже понять, кто перед нами. Возможно, за грубым панцирем кроется тонкая душевная организация. Либо перед нами действительно маньяк, который питается твоей болью.

Или же это просто таракан, который сеет заразу.

А сыр и правда часто бывает просроченным. Особенно, в нашей стране.

Мальчик медленно поднялся по лестнице и повернул направо. На площадке он замер, не помня куда дальше. Мимо кто-то пробежал, оставляя после себя запах гари.

– Извините, вы можете подсказать, куда обращаются беженцы? – он попытался остановить бегущего.

– Не извиняю, – рявкнул тот, как старый ленивый пес на незваного гостя. Затем он посмотрел на Сережу и тот отпрянул. Перед ним стоял невысокий человечек, походивший больше на гнома-переростка. Редкие седые волосы были прилизаны набок. Рукава когда-то алого пиджака на локтях вытерлись и уже давно демонстрировали серость ткани рубашки. На туфлях не было свободного места для новых заплат. Человечек стал внимательно всматриваться в Сережу серыми глазами-щелками.

– Новенький? – принюхался он.

– Беженец, – Сереже не понравился первый вопрос незнакомца, и поэтому он решил отвечать как можно грубее. Вот вам и первое впечатление. А, возможно, человек желает добра.

– Нужен Центр по приему беженцев и мигрантов? – склонил голову на бок человечек.

– Да. Мне сказали, что там помогут вернуться домой. Я попал сюда, – Сережа запнулся. – Не знаю даже как. Говорят, нас кто-то спас от волка какого-то и бросили в огонь.

При последних словах человечка аж подбросило. Глаза стали походить на кофейные блюдца из турецкого набора. Он подошел и взял Сережу за правый локоть.

– Как тебе повезло, что встретил меня, – в голосе вместо пса послышался простуженный соловей. – Кхм, пойдем, я покажу, где это. Ты можешь заблудиться. Центр специально устроен так, чтобы его могли найти только те, кому он действительно нужен. Ты, наверно, проголодался? Давно здесь?

– Я, – Сережа что-то обдумывал. Казалось, ему было лень рассказывать все случившееся. – С утра. Я не один сюда попал. Со мной Света была еще, вредина такая. Просто жаль, что она потеряется.

– Да ты что, – воскликнул собеседник и покачал головой.

Они петляли по коридорам с бетонными полами. Кое-где они напоминали больничные, с едва светящимися лампами под потолком, освещая лишь себя. Иногда их словно скопировали из дворцов: в парче, с большими портретами неизвестных лиц в различных одеждах, часто нарядных, как во времена Петра Первого. Сережа увлекался историей, но он никак не мог вспомнить кто все эти люди. Пахло сыростью и свежими яблоками. Хотя «увлекался» – громко сказано. Все его познания заключались в 27-ми прочитанных страницах большой толстой книги, которую он выпросил у тети полгода назад. При этом 8 страниц были отданы под выходные данные и оглавление. Он умел хорошо пускать пыль в глаза – как самый настоящий ребенок или солидный взрослый, не ниже заседателя городской управы.