Ее занятия не сводились к учебе, тренировкам и постоянным проверкам. Они имели еще и социальную направленность, вернее, антисоциальную. Для долговременных космических экспедиций кадровые агентства искали людей, которые росли в крепких семьях и имели наработанные эмпатические модели, пригодные для построения взаимоотношений с коллегами по полету, рассчитанному на годы, а то и на десятилетия. Им требовались кандидаты, способные заботиться о других. Но потенциальные астронавты не должны были слишком сильно тосковать по дому или мучиться от безысходной депрессии уже на шестом месяце длительной экспедиции. Согласно скользящей психологической шкале, для подобной работы прекрасно подходят самоуверенные дети, выросшие без братьев и сестер, чьи родители никогда не разводились. Конечно же, социопаты с акульим взглядом не имеют никаких шансов для освоения космоса!

И Пенелопа с отроческих лет проявляла дружелюбие, но сознательно ограничивала личные связи, чтобы не быть привязанной к Земле.

Она оказалась по-настоящему крута. Во всех отношениях – лучшая среди своих соратников. Пенелопу единогласно признавали неформальным лидером при выполнении любого задания.

Да, ей суждено было стать первопроходцем. Она могла своими глазами увидеть бури на Юпитере и оставить следы ступней на запыленных кольцах Сатурна. Ради этого стоило отказаться от близкой дружбы, от любовных привязанностей и даже от верной собаки.

Все шло по плану. До тех пор, пока она впервые не попала в космос.

Она не завоевала главный приз.

Да, Пенелопа выполняла все свои обязанности настолько точно, что ее действия могли служить для новобранцев иллюстрацией наивысшего уровня подготовки астронавта. Она являлась идеальной кандидатурой – причем готовой ко всему. Она стала образцом для подражания.

Но когда космический челнок миновал верхний слой земной атмосферы, в голове у Пенелопы вдруг сделалось пусто – хоть шаром покати.

Среди людей есть чрезвычайно малочисленная группа, отличающаяся тем, что в космическом пространстве у них резко нарушается работа мозга. Некие тончайшие влияния давления и окружающего вакуума на межмолекулярные связи в нейронах перестают привычно функционировать. Никто толком не догадывается, в чем дело. А Пенелопа, как выяснилось, входила в это меньшинство. Удивительно, но каким-то образом ее особенность никак не проявилась во время тестов и медицинских обследований на тренировочной базе.

Конечно, Пенелопа не могла оплошать. Вот она изящно проводит челнок, который вырывается за пределы стратосферы Земли, и впервые видит бескрайнее пространство космоса. Ее сердце начинает биться в восторженном, экстатическом, однако размеренном ритме. Она испытывает такое счастье, какого не знала никогда прежде. А потом… ничего.

Она не понимает, кто она такая. Она не знает, что делать. Нечто, лежащее в основе всей ее психологической организации, удерживает Пенелопу от панической атаки, которая непременно случилась бы с подавляющим большинством людей, если бы те вдруг обнаружили, что управляют треклятым космическим кораблем, а их родная планета осталась далеко за кормой.

Тем не менее Пенелопа за несколько секунд впала в полную растерянность. И она почему-то не могла ничего вспомнить. Изученная вдоль и поперек приборная панель поставила ее в тупик. Пенелопа в ужасе глазела на сокращения и символы, которые испещряли десятки кнопок, загорающихся и гаснущих в хаотическом на первый взгляд порядке. Она смотрела сквозь обзорный купол на сияющую звездную изморось. Та покрывала черный холст космоса и походила на облачка пыли, которые поднимали белки, прыгая по кедрам, что росли во дворе у ее бабушки и дедушки. Ей тогда, кажется, уже исполнилось восемь лет…