В финансовом плане мы никогда не были обеспеченной семьей. Родители многим пожертвовали, чтобы я смогла учиться в другом городе. Аренда квартиры, плата за университет… Учеба дорого обходится. Несмотря на то что я живу в квартире с Линдой, родителям нелегко покрывать все расходы. Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока они работают.

– Поверьте, Джина, я уже пыталась убедить ее прекратить поиски работы. Это невозможно, – доносится голос Линды за кадром. – Она самый упрямый человек на свете.

Мама выглядит гордой после этого комментария.

– Должна же она была что-то унаследовать от меня.

Звонок продолжается еще некоторое время. Она рассказывает мне о ресторане, о новых блюдах, которые они добавили в меню, и о том, как хорошо их приняли клиенты, а я – о том, как прошла моя последняя неделя в университете. Я изучаю литературу и, хотя я еще на первом курсе, уже уверена, что сделала правильный выбор. Я обожаю свою маму, мы очень близки, и общение с ней почти заставляет меня забыть о той глупости, которую я совершила вчера вечером.

Когда я заканчиваю звонок, мы с Линдой обмениваемся взглядами. Как всегда, мы понимаем друг друга без слов. Она знает, что мне очень важно найти работу. И что моя мать всегда этому сопротивляется. Поэтому она и вступилась за меня.

– Спасибо за поддержку, – говорю я.

– Не за что. Для этого и нужны друзья.

Воспоминания о вчерашнем поцелуе тут как тут, занозой засели в моем разуме. Вместе с ними снова приходит чувство вины.

– Это и правда так, – соглашаюсь я, стараясь сохранять спокойствие. – Для этого и нужны друзья.

Логан

– Ты что, правда позволил приковать себя к лестнице? – ехидничает Кенни, едва завидев меня.

Я почти рычу в ответ. Я в бешенстве. Настоящем бешенстве. Я сижу здесь уже два гребаных часа, терпя ухмылки проходящих мимо меня людей, а моя рука вытянута так долго, что начинает сводить судорогой. Первые тридцать минут были терпимыми. Я думал, что Лия вернется. Но она не вернулась. Следующие полчаса я провел проклиная ее на всех языках. А потом мне пришло в голову позвонить Кенни. Хорошо, что у меня был с собой телефон.

– Наверняка этому есть объяснение, – добавляет мой друг, забавляясь. Зная его, можно не сомневаться: он будет дразнить меня несколько дней.

– Может, ты уже снимешь с меня эту штуку?

– Не уверен, Логан, получится ли.

Просто замечательно. Он в настроении насмехаться.

Я знаю Кенни уже много лет. Это крупный парень с длинными каштановыми волосами и руками, покрытыми татуировками, – постоянный клиент тату-салона, где я работаю. Он решил забить всю спину, и мы провели вместе так много часов, что стали друзьями. И теперь он единственный человек, чье присутствие я могу выносить.

Но не сейчас.

– Смотрите, – говорит он стайке девушек, которые проходят мимо нас с пакетами в руках. – Да, это Логан Тернер. Он в наручниках. На лестнице. Каков парень, а?

Я бью его по голени, пока они со смехом уходят.

– Какого черта ты творишь?

– Да пошел ты. Я из-за тебя пиво не допил.

– В десять утра?!

– Для пива подходит любое время! – восклицает он.

Я взмахиваю рукой в наручниках, чтобы привлечь его внимание. Кенни присвистывает.

– Ну, так ты расскажешь мне, что произошло?

– Давай ты сначала снимешь с меня наручники?

– Не-а. – Он вальяжно прислонился к перилам. – Я слушаю.

Я откидываю голову, чтобы запастись терпением. Кенни продолжает улыбаться. Уверен, он наслаждается моментом, и неудивительно. Ситуация, мягко говоря, жалкая. И в довершение всего у меня до сих пор болит голова.

– Я вчера поцеловал девушку, – начинаю я.