Боюсь покривить душой и приукрасить мой процесс познания наук и воспитания в школьном коллективе. Ходил в школу исправно и никогда не прогуливал. На уроках не баловался и домашние задания старался делать полностью. Но все-таки школьные будни были для меня некоей трудовой обязанностью. Долгом маленького человека, который увлекся спортом не на шутку и который с каждым годом отдавал спорту все больше времени и сил. Человека, у которого постепенно все помыслы и мечтания сводились к одному – стать спортсменом!
Любопытно, что со мной в одном классе учился Вова Васин. Тот самый Владимир Васин, который впоследствии стал олимпийским чемпионом по прыжкам в воду и который после завершения спортивной карьеры стал крупным спортивным функционером, войдя в руководство Олимпийского комитета страны. Конечно же, мы встречались уже взрослыми людьми, и нам было что рассказать друг другу.
А в 55-м отцу снова дали от завода жилплощадь, ведь на «Серпе и Молоте» был он на очень хорошем счету. На заводской Доске почета висел его портрет. Просто так или за красивые глаза два года подряд жилищные условия в те времена не улучшали, это уж точно. Выделили нашей семье не квартиру – хоромы! Теперь мы уже занимали две комнаты, обе были по 12 квадратных метров. А в третьей комнате жила семья военного, насколько помню, слушателя Академии бронетанковых войск, располагавшейся неподалеку.
Переселились мы на Госпитальный Вал, что в районе Лефортово. Большой сталинский дом, 14 этажей. Стоял на холме и потому казался мне тогда просто небоскребом! А прямо под ним – ну как по заказу для меня – стадион папиного завода «Серп и Молот». Там было все, чего могла пожелать душа мальчишки, влюбленного в спорт: футбольное поле, хоккейная коробка, легкоатлетические секторы…
Двор у нас был большой и зеленый, хороший был двор, но я в нем не задерживался, а пулей летел на заводской стадион. Как и большинство окрестных мальчишек. По будням большое поле зачастую пустовало, вот мы и гоняли на нем летом в футбол и зимой в хоккей.
Почему мы играли не в русский хоккей, который в стране был давно популярен, а в хоккей канадский, который только набирал силу? А потому что в заводском спортклубе так сложилось, что больше внимания уделяли хоккею с шайбой. На коробке рабочие тренировались, когда позволял трудовой график, а в выходные здесь проводились матчи на первенство города. Болельщиков собиралось немало. Ну и мы, «дикари», отчаянно поддерживали своих.
Во 2-й класс я пошел в школу, находившуюся на Госпитальном Валу, совсем близко от дома. Отправляясь туда поутру, я уже мысленно видел себя на стадионе – с мячом или шайбой, в зависимости от времени года. Учеба оставалась трудовой обязанностью, а спорт все сильнее и глубже захватывал меня.
В раннем детстве мы играли, как и все вокруг, в войну и в казаки-разбойники. Герои Великой Отечественной были у народа на устах. Маресьев, Матросов, Космодемьянская, Кожедуб, Покрышкин… О них писали книги, слагались стихи, снимались фильмы. И мое поколение все это читало взахлеб и смотрело с восторгом. Помню, когда еще на Таганке жили, со сверстниками зачастили в кинотеатр «Таганский» (сейчас там расположен еврейский театр): зал длиннющий, 47 рядов; почему-то мы предпочитали не в первые ряды попасть, как обычно дети любят, а забраться подальше, ряд за 40-й, откуда и видно и слышно было не ахти как. «Чапаева» я посмотрел раз, наверное, двадцать; уже знал, что будет в следующую минуту, а все равно захватывало. «Подвиг разведчика» с Павлом Кадочниковым, с мужественным красавцем Кадочниковым, тоже словно гипнотизировал меня.