В игре случается такое, когда не совсем четко представляешь себе, как выглядишь на льду. Но это не про тот день. Совершенно отчетливо я понимал, что на экзамене на заводском стадионе Саша Якушев выделялся по игре. И потому вполне заслуженно был принят в секцию. Поразило меня иное. То, как легко мне все давалось в тот знаменательный день! То, как играючи расправлялся с кучей парней, которые были гораздо старше и физически сильнее меня! То, какое удовольствие при этом получал. Вовсе не нервный озноб до дрожи в коленках! Помимо моей воли, будто откуда-то с небес, получил сигнал-установку на всю оставшуюся жизнь: БУДУ ХОККЕИСТОМ. Ни полусловом не обмолвился про это дома, ни братьям, ни родителям не признался, кем совершенно твердо и осознанно решил стать. Предполагаю, никто из тех ребят, кто меня окружал в школе образовательной и в школе спортивной, так рано не определился со своим призванием. И уж тем более с призванием спортивным.

Одно дело – решить стать хоккеистом и железно следовать этому курсу, а другое дело – в каких обстоятельствах впоследствии оказываешься и, что особо важно, в какие тренерские руки попадаешь.

Спортсмен вообще зависим от тренера. Но пловцу, лыжнику, бегуну или гребцу – атлетам из циклических видов спорта – все же несколько проще. Игровикам-одиночникам (например, теннисистам) уже посложней. Но вряд ли открою Америку, если скажу, что в хоккее и футболе, в коллективных да еще к тому же в контактных играх, спортсмен зависит от наставника в огромной степени.

Первый тренер. Лавров ему не достается. Даже если впоследствии звездный игрок, которому помогал на первых порах, вспомнит о нем, будучи взрослым и обласканным славой.

Первый тренер. От него напрямую зависит твой будущий путь. Говорят, большой талант и сам пробьет себе дорогу. Эффектно звучит. Но кто определит на сто процентов масштаб дарования в мальчишке 10–12 лет? Первый тренер либо направляет на путь истинный, на тот, который именно тебе, с твоими способностями и недостатками, поможет встать на ноги в большой игре, либо подгоняет под шаблон, требуя ежесекундно играть строго «по инструкциям» и ломая твою индивидуальность.

Мне с первым учителем откровенно повезло. Интеллигентного покроя был мужчина. Обычного телосложения. Аккуратный такой. Обходительный. Никогда не грубил, не матерился и даже голос не повышал никогда. В очках ходил. Зрение было неважное. Ну просто вылитый Шурик из фильма «Кавказская пленница»! Вадим Васильевич Захаров окончил инфизкульт и поступил на работу в спортклуб завода «Серп и Молот». Осознанно выбрал тренерскую работу с детьми – хлопотливую и непростую, малоденежную и, в общем-то, неблагодарную. Зато он, прирожденный наставник тех, кто поступал в начальную хоккейную школу, находился на своем месте, занимаясь любимым делом и видя, сколько радости и пользы приносит мальчишкам.

Вадим Васильевич предоставлял нам свободу действий и не отчитывал на каждом шагу за мелкие ошибки и грубые промахи, за какие-нибудь рискованные и порой неоправданные решения. Потом, во время короткой передышки, как-то незаметно поправлял нас, учил уму-разуму, однако без длинных нотаций и употребления ненормативной лексики. На меня не давил, не прессовал за мои попытки решить игровой эпизод самостоятельно, без помощи партнеров, за мое игнорирование товарищей, особенно в завершающей фазе атаки: «Саша, маловато играешь в пас!..» Нет, такого рода прямых замечаний в свой адрес я не слышал. И потому продолжал оттачивать технику, индивидуальное мастерство. Но, сам того не замечая, благодаря, безусловно, тренеру, незаметно улучшал и игру в пас.