***

Детские воспоминания, светлые и радостные, горькие и печальные, набегали теплыми мягкими волнами, оставляя после себя странное послевкусие чего-то ушедшего и полузабытого. На лице Элен сменялись аккордами оттенки чувств, давно прожитых и поблекших от времени, но сейчас вновь обретших силу и цвета, то расцветая улыбкой, а, то и извлекая из глубин давно выплаканные детские слезы.

«Наверное, когда воспоминания начинают сплошным потоком накатывать и оживать внутри, то это может означать приближение скорой смерти. Ведь недаром же утверждают, что вся жизнь пролетает перед глазами за миг до кончины». – Размышляла она.

Но в том-то и была штука, что дальше детства воспоминания не проявлялись. Ни отрочества, ни юности. Почему-то именно детские воспоминания оживил и возродил внутри Элен этот мрачный ночной лес.

Ее глаза, освоившиеся с темнотой, начали ощущать впереди слабое мерцание, которое с приближением становилось ярче. Девушка заволновалась и убыстрила шаг, впереди был свет, и он ее влек, притягивал и звал. Еще чуть-чуть и станет ясно, куда же она идет.

Элен, не осознанно перешла на легкий бег, приподнимая подол ненавистного платья, и оставалось лишь пройти сквозь плотные заросли высокого кустарника, который длинной стеной отгораживал девушку от влекомого источника света. Зажмурив глаза и стиснув губы, она ринулась в центр кустов и стала протискиваться сквозь них. Было очень трудно, но кусты поддавались и пропускали вперед девушку, оцарапывая и стегая ее по лицу и рукам, вдобавок ко всему неудобное платье якорем цеплялось за каждую веточку, отдергивая свою хозяйку назад и издавая хруст рвущейся ткани, не выдерживавшей такой атаки. На что, впрочем, ей было абсолютно наплевать. Но вот последняя ветка позади и ее ноги ступили в высокую траву. Элен стояла в нерешительности и удивленно рассматривала огромную поляну, покрытую высокой травой, в центре которой высился огромный домина.

Это был даже и не дом, а особняк, только потрепанного и запущенного вида. А свет, исходящий от Луны, почему-то освещал только эту поляну, как некий отрезанный мирок. Оглядевшись, путница заприметила тоненькую тропинку поблизости, больше похожую на притоптанную траву и прямехонько по ней направилась к жилищу. Она еще не понимала, что именно хочет найти в этой неожиданной находке, потому что в ней боролся инстинкт самосохранения со странным нездоровым любопытством, влекущим ее в неизвестность.

«Прям из ужастика домик, зайдешь, дверь захлопнется за тобой, и попадешь в лапы чудовища». Но прохладный влажный воздух пробрал ее тело до мелкой дрожи и укрытие с крышей и стенами казались сейчас единственной возможностью остановить переохлаждение тела.

Через пару минут Элен стояла перед зданием. В ярком лунном свете было хорошо видно, что дом очень старый, за ним давно не следят, снаружи было видно, что дом пуст и безжизнен, когда-то он видимо был белоснежным, местами белели рваные клочки выживших останков краски. Окна чернели пустыми глазницами из трех небольших этажей, являя собой дыры без стекол и ставень.

Девушке дом показался очень старым не только своей неухоженностью и заброшенностью, но и стилем постройки, что-то ей подсказывало, что этому особняку много лет, даже веков и хозяева давным-давно покинули свою обитель. Ну да это и не особо волновало Элен, ее тянуло внутрь и, решившись, она взошла по ступенькам к большой растрескавшейся и висящей на одной петле и честном слове двери и толкнула ее внутрь. Она ожидала, что дверка оторвется, рухнет на пол и рассыплется в прах, но та с громким скрипом поддалась на удивление очень легко и открылась вовсю ширь, пропуская внутрь незнакомку. Девушка осторожно зашла внутрь и оказалась в очень просторном холле с огромной лестницей, ведущей вверх. Несмотря на заброшенный вид, внутри дом был вполне обитаем и красив!