– А что вчера вечером случилось? Утешать приехала?

– Вчера я освободился от тебя.

– Освободишься, когда разведут. Пока ты женатый человек.

– Я ни тебе, ни твоему ребёнку ничего не должен. Я тут подумал, что даже помогу вам на первое время. Материально… Понимаю, что сложно. Катя сказала, что нехорошо вот так совсем без средств тебя оставлять и ребёнка.

– Ах… какое благородство! – восклицаю с нервным смешком. – А если б Катя не сказала, сам бы не догадался?

В какой-то мере понимаю, что эта цепкая брюнетка играет роль ласковой, разумной и доброй кошечки. Заливает Саше в уши, что он хочет слышать, и в то же время гнёт свою линию методично и целеустремлённо. Недаром примчалась утешать по первому зову.

– Ты о Кате плохо не говори, она хороший человек.

– Да в курсе… пообщались, – хмыкаю. – А чего ты Риту ребёнком называешь? Уже и имя произнести не можешь?

– Не привязывайся, – отмахивается Саша.

До нас долетает смех из кухни, а потом врубается музыка. Уже не шансон, а что-то модное. Наверное, Катерина прибавила звук, чтобы никто не расслышал нашей с Сашей ругани.

– Ладно. Пожалуйста. Уходи, – просит Саша. – Сейчас ещё коллеги приедут. Не хочу при них скандалить.

– Хорошеньким добряком хочешь быть? Сашок – душа компании?

– Аля… Бери вещи и… уходи. Ради бога.

– Вещи? – обвожу комнату рукой. – Которые ты так заботливо распихал по мусорным пакетам?

– Если хочешь устроить скандал, будет только хуже. Нормально договориться не получится. Хуже для ребёнка в первую очередь, а не для тебя.

От этой угрозы приходится прикусить язык. А ещё думаю, надо мне поискать адвоката. Хорошего и опытного в семейных делах.

Захватив один из пакетов, волочу его до двери в обход Саши. Распахиваю демонстративно и, воспроизводя как можно больше шума, выхожу в коридор.

Можно было бы заглянуть на кухню, устроить шоу, но это не про меня. Я не из тех, кто лезет на рожон. Не из тех, кто любит скандалы. Меня даже если в очереди обхают, я, скорее, извинюсь и отойду, чем буду бросаться резкими словами в ответ. Любая ссора действует на меня разрушающе. Не знаю, как ещё держусь.

Но вид прыгающего вокруг меня Саши, умоляющего «потише-потише», смешит меня и радует. Мелочно, конечно, но это пока единственное, чем могу ему ответить.

А вот второй пакет с вещами, который он выставляет за дверь, меня уже не радует и не смешит.

Как я потащу его? Я с одним-то еле справляюсь.

Вздохнув, волоку пакеты к лифту и кое-как спускаю на первый этаж. Уже на улице пытаюсь пристроить один на правое плечо, второй на левое, но это, чёрт возьми, невозможно. Шатаюсь под их весом и практически заваливаюсь, ещё и ноги скользят по мокрому снегу, который вдруг решил повалить с потемневшего неба вместе с дождём.

Двор здесь только для своих, так что моя задача минимум дотащить пакеты до дороги, а там вызвать такси. Главное, чтоб не лопнули. Ноша становится тяжелее и непосильнее. Другой вариант – вернуться в квартиру и оставить их там, но мне уже не хочется, так что я упрямо иду вперёд, костеря Сашу на чём свет стоит и ругая себя за непродуманные действия. Шарма вечеру прибавляет новая встреча с Сидориным, который уже, наверняка, протрезвел и жаждет общения.

Погружённая в невесёлые, полные иронии мысли, слышу гудок позади. Он такой резкий, как и свет фар, бьющий со спины. Быстро оборачиваюсь и, не удержав равновесия, шлёпаюсь в вязкий снег пятой точкой. Прямо своим белоснежным пуховиком. Хочется выть от досады. А ещё поколотить водителя-идиота, напугавшего меня.

– Вам помочь? – доносится хлопок дверцы машины. – Нет, ну вам точно помощь требуется.